Влюблен по умолчанию - J2

[stervaN]

Эдакая фантастика про искусственных людей. Понравилось сразу по нескольким пунктам: во-первых, хорошо прописаны характеры, а во-вторых, автор этого фанфика - середина лета, человек, который просто фантастически тепло описывает отношения между людьми. Очень и очень.

Название: Влюблен по умолчанию
Автор: середина лета
Бета: Toffana
Гамма: vowel, winter~wind
Пейринг: J2
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс
Саммари: … Искусственных людей создавали для жизни в коллективе, в семье. В программу изначально заложена функция любви к близким. Искусственному необходима семья, иначе произойдет сбой программы, и его мозг просто перестанет функционировать. Теперь его семья вы, мистер Эклз. Впрочем, вас это ни к чему не обязывает, как бы вы к нему ни относились, он все равно будет любить вас…
Дисклеймер: я бескорыстно украл у реальных людей их имена и внешность) Все остальное я честно придумал. К реальности оно не имеет никакого отношения.

1 глава

— И что мне с ним делать? — Дженсен еще раз посмотрел в документы, словно надеясь, что обнаружит в них ошибку.
— Если честно, понятия не имею, мистер Эклз, — улыбнулся менеджер, подчеркнуто вежливо, но Дженсену показалось, что в улыбке промелькнуло ехидство. — Он теперь ваш, вам и решать.
— А нельзя его как-нибудь у вас оставить? — Дженсен страдальчески поморщился.
Его совесть протестовала, но здравый смысл подсказывал, что так, возможно, было бы лучше для всех.
— Только если вы подпишете бумаги на полную очистку его личности, — жестко отрезал менеджер и осуждающе посмотрел на Дженсена.
Тот поежился: полная очистка личности — это как смертный приговор. И подписать его своими руками? К этому Дженсен был не готов.
— Других вариантов нет? — почти жалобно поинтересовался он.
— Увы, мистер Эклз, — покачал головой менеджер. — Не переживайте, вряд ли он доставит вам много хлопот. Искусственные люди почти ничем не отличаются от нас с вами. Возьмите брошюру, сами почитаете. С вашим не нужно нянчиться, он уже взрослый мужчина, работает и может обеспечивать себя. Физически — он полностью самостоятелен. А вот психически…
Искусственных людей создавали для жизни в коллективе, в семье. В программу изначально заложена функция любви к близким. Искусственному необходима семья, иначе произойдет сбой программы, и его мозг просто перестанет функционировать. Теперь его семья — вы. Впрочем, вас это ни к чему не обязывает: как бы вы к нему не относились, он все равно будет любить вас.
— О, боже, — простонал Дженсен, уткнувшись лицом в сложенные ладони.
Мамина сестра Шерон и ее муж Джеральд Падалеки погибли так нелепо и так неожиданно. Еще в субботу Дженсен связывался с ними, поздравлял тетю Шерри с именинами, а уже во вторник получил от адвоката извещение об их смерти. Оказаться единственным наследником четы Падалеки он и вовсе не предполагал.
Ну ладно, банковский счет можно перевести на свое имя, дом продать, собак взять к себе на станцию, а что прикажете делать с этим «искусственным» Джаредом, самой дорогой и самой бесполезной частью наследства? Дядя и тетя любили его, воспитав, как сына. Раз в полгода отвозили в Центр на «взросление». В смутных детских воспоминаниях Дженсена присутствовал вертлявый темноволосый мальчишка. Интересно, как он выглядит сейчас? И что же с ним делать?
Он с тоской огляделся. Огромный атриум высотой в несколько этажей был отделан белым мрамором, стеклом и золотистым металлом. Переплетения ажурных лестниц словно парили в воздухе. В наполненном светом пространстве вращалась золотая голографическая надпись «Центр Искусственного Интеллекта». Все вокруг говорило о деньгах, о неприлично больших деньгах. Дорогущее ему досталось наследство. Но уж лучше бы дядя с тетей вкладывались не в продукт ЦИИ, а в их акции…
В глубине зала открылись двери, и служащий в белой униформе вывел высокого молодого человека. Тот помедлил несколько мгновений и направился к стойке администратора. Дженсен даже моргнул, поразившись сходству парня с дядей Джерри. Заметив его удивление, менеджер кивнул:
— Да, ваши родственники хотели фамильного сходства. В это посещение Джареду добавили примерно год. Сейчас его номинальный возраст — около двадцати пяти лет. При желании вы можете оставить его в этом состоянии или через несколько лет обратиться к нам, чтобы сделать старше. Это касается только внешности, интеллектуально и психически он развивается самостоятельно.
— А он в курсе, что его… родители погибли? — Дженсен прикусил губу.
— Да, мы сообщили ему. Он очень переживает. Но можете не беспокоиться, через несколько дней он придет в норму. Конечно, он будет их помнить и грустить, но у искусственных людей не бывает затяжных депрессий. Кстати, — менеджер понизил голос и поманил Дженсена, чтобы тот наклонился пониже. — Вы можете продать Джареда, — прошептал он ему на ухо. — К нам часто обращаются одинокие женщины, желающие приобрести симпатичного молодого человека. Говорят, в качестве любовников искусственные очень хороши. По закону это запрещено, но когда речь идет о таких суммах, всегда найдутся лазейки. Я могу дать вам координаты нескольких дам…
В мозгу Дженсена с бешеной скоростью запрыгали цифры: ранчо в Техасе, собственный аэрокар, нет, виноградник в Калифорнии, нет, вилла в Майами и яхта…
В этот момент Джаред подошел и улыбнулся такой улыбкой, будто не знал, кто придет за ним, но ждал и надеялся, что это будет именно Дженсен.
— Я беру всего пять процентов от сделки, — продолжал менеджер.
Уши Дженсена запылали от стыда. Как он мог даже думать о продаже парня, словно тот автомобиль или диван, а не человек, пусть и искусственный?
— Я вам не работорговец! — возмутился Дженсен. — Джаред, пойдем отсюда.
Он сгреб со стойки документы и брошюры и направился к выходу. Джаред послушно отправился следом.На стоянке Джаред посмотрел по сторонам и грустно спросил:
— Так это правда? Мама и папа погибли?
— Сожалею, старик, — промямлил Дженсен. — Мне реально жаль, я тоже их любил. Теперь ты будешь жить со мной.
— Я с тобой или ты со мной? — уточнил Джаред, усаживаясь в автоматическое такси.
— Первое. Я оператор на океанической станции. А с твоими работодателями я уже связывался, они не против, чтобы ты продолжал у них работать, дистанционно. Это не проблема, главное, чтобы ты согласился, — неловко выговорил Дженсен, вбивая координаты в маршрутный лист.
Джаред взглянул на него так, словно хотел сказать: «А разве я могу отказаться?», и отвернулся к окну.
Машина резко взяла с места, и на мгновение Дженсена вдавило в кресло. Он поморщился. За последние два года он отвык — и от города, и от наземного транспорта, и от людей, по большому счету, тоже.
Перед тем, как податься в добровольное одиночное заточение, Дженсен работал во флоридском отделении корпорации «Эко-2». Сидел в кабинете на семьдесят седьмом этаже, встречался с Дэнни — секретаршей шефа, копил на дом в пригороде и был вполне доволен собой и жизнью. Но потом вдруг все пошло не так: Дэнни, которая только и мечтала о свадьбе, изменила ему с менеджером из соседнего офиса, работа осточертела, зарплату урезали, банк прогорел... Дженсен начал уже подумывать, а не сигануть ли ему вниз со своего семьдесят седьмого, разом покончив со всем этим, как вдруг в рассылке корпоративных новостей обнаружил объявление о вакансиях на океанических станциях. Работа была несложной: следить за автоматизированной плантацией бурых водорослей и снимать показания приборов метеонаблюдения. Отказавшись от напарника, Дженсен подписал контракт на год и отбыл из города без малейшего сожаления.
На станции оказались дряхлая автоматика, которая постоянно ломалась, допотопное кухонное оборудование, устаревшая система кондиционирования, а также мощный современный компьютер и блаженное одиночество.
Скучать ему не приходилось. Каждое утро, кроме штормовых, начиналось с прыжка в воду прямо из окна спальни на второй надводной палубе. Вдоволь поплавав, он шлепал на камбуз, где его дожидалась кружка свежесваренного кофе. Правда, иногда приходилось хорошенько садануть кулаком по панели кофемашины, чтобы она ее выдала, но это утра не портило. А потом Дженсен цеплял пояс с инструментами и делал обход плантации.
Эта часть дня ему особенно нравилась. Прозрачные пластиковые тоннели петлями огибали поля бурых водорослей. Он шел по ним, ощущая, как пружинит пластик под ногами, и то и дело давил в себе соблазн шагнуть в сторону, под мерно колышущиеся ленты водорослей, — настолько сильна была иллюзия, что он идет прямо по дну. Совсем рядом проплывали разноцветные стайки рыб, казалось, протяни руку — и схватишь... Наблюдать за подводной жизнью никогда не надоедало.
Когда наступали периоды миграции птиц, у Дженсена добавлялась еще одна, не оговоренная в контракте, но хорошо оплачиваемая обязанность. Он вынимал из ловушек, расположенных на всех надводных палубах, попавшихся в них птиц, фиксировал показания датчиков, если они у них были. Остальных окольцовывал и отпускал. Эта работа была сопряжена с риском. Дженсен не раз получал крепким клювом или острыми когтями. Но ведь птицы и не клялись ему в вечной любви, хотя одна чайка почему-то осталась. Она любила сидеть на перилах, гадить на палубе и воровать со стола, когда Дженсен ужинал. Он назвал ее Дэнни и иногда подкармливал сырой рыбой.
Вечера он коротал в интернете. Виртуального общения ему вполне хватало, чтобы не чувствовать себя последним человеком на земле. Впрочем, он и там старался держать дистанцию и ни с кем не сближаться. Он не хотел друзей, даже виртуальных.
Раз в месяц за урожаем с плантации приходило судно корпорации, привозило продукты, заказы и дежурный бланк разрыва или продления контракта.
Год пролетел быстро. Дженсен оглянулся на прожитые месяцы и обнаружил, что вполне обжился на станции, обзавелся ручной чайкой, блогом в популярной социальной сети, бронзовым загаром и «золотым» аккаунтом на сайте любителей кино XX-XI века. Он без малейших колебаний подписал бессрочный контракт, заказал по интернету спиннинг и скачал книгу «Тысяча и один рецепт блюд из рыбы и морепродуктов».
И вот теперь — Джаред. Вся налаженная, спокойная жизнь пошла кувырком из-за этого неожиданного наследства. Места на станции хватит — она создавалась в расчете на большую команду, но все свои привычки придется менять, подлаживаясь под эту обузу…

Такси плавно затормозило и остановилось точно напротив ворот дома Падалеки. Дженсен достал кредитку, сунул в приемник, подождал, пока автомат выплюнет ее обратно, и вышел из автомобиля. Джаред уже сидел на газоне и ласкал подбежавших собак.
— Сколько у меня времени? — спросил он.
— Завтра утром уезжаем, — ответил Дженсен, снова чувствуя перед ним вину. — Тебе лучше начать собираться. С собой много не бери, но можешь упаковать все, что захочешь. Я вызову службу доставки.
— А как они? — Джаред кивнул на собак.
— Они едут с нами, — успокоил его Дженсен. — Ветеринар усыпит их на сутки, проснутся уже на станции.
— Хорошо, — серьезно кивнул Джаред. — Тогда я пойду.
«А парень не из болтливых», — подумал Дженсен. «Может, еще уживемся…»Утром на подъездной дорожке стояли два чемодана, но самого Джареда нигде не было видно. За воротами посигналила машина. Дженсен впустил во двор фургончик ветслужбы, отдал распоряжения и вернулся в дом. Он решил его не продавать. Этот особняк первой половины двадцатого века всегда ему нравился. Его грела мысль, что когда-нибудь он поселится здесь с семьей, и по этим уютным комнатам будут бегать его дети.
А сейчас вся мебель была затянута в пыленепроницаемые чехлы, и от этого обстановка выглядела странно. Дженсен поднялся на второй этаж и заглянул в спальню. Как он и предполагал, Джаред был там. Он ничком лежал на неразобранной кровати, обняв руками подушки родителей. Его большие ступни свисали с края постели, и Дженсен в очередной раз поразился, какой же он рослый.
Дженсен присел рядом и осторожно потрепал парня по плечу.
— Нам пора.
Джаред поднял покрасневшее, мокрое от слез лицо.
— Мне точно нельзя остаться здесь?
— Увы, приятель, нельзя. Если бы у тебя был кто-то, кроме меня…
— Но никого нет, — отрезал Джаред и отвернулся.
«Что-то не похоже, будто кое-кто любит меня по умолчанию», — усмехнулся про себя Дженсен.
— Через три минуты подъедет такси, — сказал он, поднимаясь.
Джаред что-то невнятно буркнул в ответ.

Во Флориде они пересели в аэрокар корпорации, Дженсен передал пилоту точные координаты станции, подождал, пока воздушный катер ляжет на курс, и с чистой совестью уснул. Ближайшие двенадцать часов полета не сулили ничего интересного: голубой купол неба сверху, темно-синяя плоскость океана снизу. Периодически он открывал глаза, смотрел на Джареда, что-то читающего с экрана своего лэптопа, и снова погружался в ленивый сон.
В полете аэрокар пересек несколько часовых поясов, так что на станцию они прибыли уже глубокой ночью.

За границами освещенной верхней палубы, куда опустился аэрокар, царила непроглядная тьма.
— Я тебе все покажу утром, а сейчас ложись спать, — сказал Дженсен, впуская Джареда в пустующую каюту. — Завтра уже выберешь помещение себе по вкусу, и вообще…
— Ладно, — кивнул Джаред, усаживаясь на неширокую откидную койку.
— Тут есть каюты получше, но их нужно подготовить, — пожал плечами Дженсен, словно оправдываясь.
— Ладно, — как заведенный, повторил Джаред.
— Тогда спокойной ночи.
Дженсен прикрыл за собой дверь и отправился в рубку. Там он включил подводное освещение, схватил инструменты и помчался на плантацию. За несколько дней его отсутствия с дряхлой автоматикой могло произойти что угодно.
Переживал он зря. Все работало как часы, только в уборочном комбайне на восьмом участке полетело реле. Ремонт занял не больше двадцати минут, затем Дженсен вернулся на станцию.
На швартовочной площадке, опершись о перила, стоял Джаред и с восхищением рассматривал петли тоннелей, неясно мерцающие сквозь толщу воды.
— Очень красиво, — обернулся он к Дженсену.
— Да, — согласился тот. — Два года здесь живу, но до сих пор не привык. Как картинка из фантастического фильма.
— Точно, — улыбнулся Джаред.
Его улыбка как-то странно действовала на Дженсена. Она была такая… настоящая. Мало кто в наше время умеет улыбаться по-настоящему. Она смущала, она заставляла улыбаться в ответ, невозможно было врать, глядя на эту улыбку. А Дженсен не привык открываться людям.
— Спать пора, — буркнул он, зашел в рубку и повернул рубильник. Тоннели погасли. Снова вокруг была одна чернота.


Кофемашина мигала зеленой лампочкой, но кофейник был пуст. Дженсен ткнул кнопку и стукнул кулаком по панели. Машина булькнула и сцедила несколько капель, после чего притворилась мертвой. Дженсен хотел еще разок от души дать ей «по морде», но в этот момент на камбуз вошел Джаред с кофейной кружкой в руках. Он допил последний глоток и поставил посуду в мойку.
— Доброе утро, — пробурчал Дженсен, отнюдь не доброжелательно.
Было ясно, что доить кофемашину больше незачем, она была запрограммирована всего на одну порцию. Конечно, Джаред об этом не знал, но настроение лучше не стало. Дженсен вернул свою кружку на полку, порылся в холодильнике и вытащил бутылку минералки. Джаред посмотрел на него, на кофемашину, на свою кружку в мойке и покраснел.
— Я выпил твой кофе…
Чертов искусственный парень был слишком догадлив. Дженсен не стал его разубеждать, демонстративно сделал несколько глотков, поморщился и убрал воду обратно в холодильник.
— Ничего, надо просто перепрограммировать на две кружки.
— Я сделаю! — с готовностью отозвался Джаред.
Дженсен молча кивнул и отправился в свою каюту переодеваться.
Когда он вышел, на ходу застегивая пояс с инструментами, мимо него по коридору с заливистым лаем промчались собаки. Вслед за ними несся Джаред.
— Сэди! Херли! Тише! — вопил он громче, чем лаяли его псины.
Возле Дженсена он затормозил.
— Обычно они не такие шумные, — виновато развел он руками. — Просто еще не освоились.
— Надеюсь, они не будут метить все углы? — хмуро поинтересовался Дженсен.
— Нет, что ты! — замотал патлатой головой Джаред, сразу став удивительно похожим на своих собак. — Они хорошо обучены!
— Ладно, пусть бегают, — милостиво разрешил Дженсен и поинтересовался: — Со мной пойдешь?
— Да! — тут же согласился Джаред. — А куда?
— Вниз, на плантацию. Я же обещал тебе все показать.
— Здорово! — Джаред чуть не запрыгал от восторга, и Дженсен не удержал усмешку: ей-богу, щенок-переросток!

Экскурсия затянулась. На втором участке у посадочного автомата постоянно ломалась правая «рука». Дженсен разобрал ее, не нашел никаких повреждений, смазал, собрал и запустил. «Рука» заработала. Но не успели они дойти до пятого участка, как снова поступил сигнал о поломке. Они возвращались туда несколько раз, пока, наконец, Джаред не заметил маленькую ракушку, попавшую в шарнирный механизм.
— Уф… старик, ты молодец, — Дженсен с благодарностью хлопнул его по плечу. — Я уже думал, придется заказывать новую конечность, а этого начальство не одобряет.
Джаред просиял от похвалы.
— Правда, нормальной прогулки с этим ремонтом не вышло, — извинился Дженсен. — Как-нибудь в следующий раз.
— Ничего, мне понравилось. Под водой очень красиво.

*
Наверное, именно поэтому Джаред выбрал себе каюту на первой подводной палубе. Вид из окон открывался потрясающий. Сверху дрожала и переливалась близкая поверхность воды, играя солнечными бликами на стенах и полу, внизу в зеленоватом таинственном сумраке проглядывали серебристые трубы тоннелей плантации, а мимо окон сновала разнообразная морская живность.
Дженсену тоже здесь нравилось, но он слишком любил солнце и морской простор. Иногда, в периоды особо сильной жары, когда кондиционер не справлялся с духотой и высокой температурой, он временно переселялся на подводные палубы, но когда жара спадала, всегда возвращался обратно в свою каюту на второй надводной.
Остаток дня Джаред провел, обустраиваясь на новом месте, и Дженсен был рад передышке. Общение давалось ему непросто. В интернете было гораздо удобнее. Если тебе надоел собеседник или ты не знаешь, что сказать, можно взять и отключиться. А здесь Джаред смотрел на тебя и ждал ответа, распоряжений, пояснений, просто каких-то слов… От этого у Дженсена начинала болеть голова, и накатывало глухое раздражение. С собаками и то было проще — они не требовали общения, только еды и простора для игр. Целый день Дженсен то и дело слышал их лай, то тише, то совсем рядом, но на глаза они ему не попадались.

Уже за ужином они встретились все вместе: Дженсен, Джаред, собаки, и даже чайка Дэнни прилетела познакомиться с новичками. Она устроилась на одной из верхних полок и оттуда с любопытством глазела на непривычное столпотворение.
Дженсен открыл холодильник, осмотрел его содержимое, задумчиво почесал в затылке и повернулся к Джареду.
— Слушай, а чем можно покормить твоих питомцев, пока не пришлют собачий корм?
— Вообще-то они неприхотливые, едят все подряд. Какая-нибудь каша с мясом будет в самый раз.
— Эмм… мюсли с говяжьим фаршем?
— Думаю, им понравится, — усмехнулся Джаред.
— А что насчет тебя? — поинтересовался Дженсен, преодолевая неловкость.
— Имеешь в виду, чем меня кормить до прибытия собачьего рациона? — с серьезным видом переспросил Джаред и тут же рассмеялся: — Да не смущайся, это я неудачно пошутил.
— Я имел в виду, что ты ешь?
— Питаться я могу чем угодно, кроме концентрированных кислот и промышленных растворителей. Но мои вкусовые рецепторы предпочитают обычную человеческую пищу. Любимых блюд очень много, а вообще я неприхотлив, как и собаки. У меня всего один недостаток: я сладкоежка.
Джаред нарочито скромно потупил глаза, и Дженсен невольно улыбнулся.
— Ну и прекрасно, — заявил он. — Тогда ты ничего не будешь иметь против размороженных отбивных и консервированной кукурузы.
— Я только за!
— Но придется немного подождать. У нас все по старинке. Из современного на этой станции — один компьютер. Вот уж на что корпорация денег не пожалела. Многие подписывают контракт исключительно из-за него. Такое навороченное оборудование для вирта в обычной жизни далеко не каждому по карману. И бесплатный интернет со всеми вирт-примочками. Сам знаешь, сколько это стоит.
— Круто… — согласился Джаред.
Чтобы не сидеть без дела, пока Дженсен готовит, он занялся перепрограммированием кофемашины. Собаки валялись на полу и вертели головами, наблюдая за хозяином и его новым другом.
— Если не устал, можем после ужина поискать на складе костюм для вирта твоего размера, — сказал Дженсен, переворачивая шипящий на сковороде кусок мяса. — Боюсь, это будет непросто…
— На этот счет не беспокойся, — отмахнулся Джаред. — Мой костюм всегда со мной.
— Как это? — заинтересовался Дженсен.
— Очень просто. Видишь? — Джаред показал блестящую сережку в правом ухе. — На самом деле это порт. Нажимаю, чтобы активировать, и все мое тело становится костюмом для вирта. По-настоящему полное погружение… — Он задорно подмигнул: — А теперь скажи, что ты ничуточки не завидуешь тому, что я искусственный!
— Есть немного, — рассмеялся Дженсен.
За едой разговор предсказуемо свелся к еде. Любимые блюда, кто что умеет готовить, самые экзотические блюда, которые довелось пробовать, самые изысканные, самые невкусные… Собаки за это время успели разделаться со своими порциями и перебрались к столу, умильно-печальными взглядами провожая каждый кусок.
— Ты, главное, ничего им не давай, — предупредил Джаред. — А то потом отбоя не будет. Сэди, Херли, фу!
— А кто из них кто?
— Вот эта красотка — Сэди, — Джаред потрепал по холке овчарку.
— А этот увалень, значит, Херли, — подхватил Дженсен, протянув было руку, но остановился. — Погладить-то их можно? Никаких ужасных последствий?
— Последствия будут… — мрачно предрек Джаред, глядя на насторожившегося Дженсена. — Они тебя залижут. До смерти…
И радостно заржал, довольный своей шуткой.
— Идиот, — покачал головой Дженсен и кинул в него салфеткой.
С Джаредом очень трудно было держать дистанцию. Вот вроде вполне нейтральный разговор, а потом он говорит или делает что-то эдакое, — и тут же возникает ощущение, словно они друзья уже тысячу лет. Это и напрягало, и странным образом подкупало Дженсена. Его злило, что присутствие Джареда в его жизни было недобровольным, выбором, навязанным извне. Но в то же время тот вел себя так, будто рад, что именно Дженсен — его опекун. Впрочем, он радовался бы любому, он так устроен. И эта неискренняя искренность раздражала. Но когда Джаред улыбался ему или отпускал свои дурацкие шуточки, Дженсен забывал об этом и улыбался в ответ. А потом чувствовал себя обманутым.


Несмотря ни на что, с Джаредом оказалось удивительно легко уживаться. Он был приветлив, не капризен, сам предложил поделить хозяйственные заботы, не прятался, но и не лез на глаза, когда видел, что Дженсен не в духе. Фактически, они сталкивались только на камбузе. Утром пили кофе и шли заниматься каждый своими делами, потом встречались в обед, а после ужина расходились по каютам, и так до утра. Дженсена это вполне устраивало. Он надеялся, что Джареда тоже, но даже если нет, волноваться по этому поводу он не собирался.
Гораздо больше его волновал урожай. Последние несколько месяцев карта течений постепенно смещалась. По сравнению с прошлым годом температура воды упала на несколько градусов. Холодные течения замедлили рост водорослей. Скоро должно было появиться судно корпорации, а урожай не дотягивал до нормы. Это могло существенно сказаться на заработной плате, и, что еще хуже, вызвать недовольство руководства и, как следствие, — прибытие проверок или вообще закрытие станции, как нерентабельной.
А Джаред ждал прихода судна. Для него это было ярким событием в монотонной череде дней. Хотя Дженсену не казалось, что он так уж скучает. Иногда от нечего делать он подключался к системе наблюдения и видел, как Джаред общается с друзьями и развлекается в интернете, играет с собаками и работает. В общем, парень не выглядел скучающим или тоскующим.

*
Тот день не заладился с самого утра. Море слегка штормило, и судно не смогло пришвартоваться прямо к станции. Пришлось грузить контейнеры почти вручную, с помощью древней лебедки, и перевозить грузы на катере. Это заняло намного больше времени, чем обычно, и закончили они ближе к вечеру. Кое-как запихав на склад ящики с продуктами, заказами и прибывшими вещами Джареда, Дженсен решил, что разбираться с ними будет уже завтра. Вымотанный и злой, он ввалился на камбуз в надежде спокойно выпить кружку кофе с бутербродом, но увидал там веселую компанию. Джаред и собаки старательно развлекали какую-то темноволосую девчонку. Она громко хохотала и прихлебывала кофе из любимой чашки Дженсена. Настроение, и без того не праздничное, упало ниже некуда.
— Ты кто такая? — негостеприимно поинтересовался он.
— Это Женевьев! — встрял Джаред.
— Пфф… — обидчиво фыркнула девчонка. — Я у тебя два года груз принимаю, а ты меня даже не помнишь.
— Как-то не обращал внимания, — отрезал Дженсен.
Он отвернулся к кофемашине. Вполне предсказуемо, она оказалась пуста. Запустив ее, он принялся нарезать бутерброды, старательно игнорируя веселье у себя за спиной. Соскучившийся по обществу Джаред был в ударе и болтал за пятерых. Он сыпал шутками, рассказывал анекдоты и разные истории. Женевьев отзывчиво смеялась, охала, замирала в нужных местах и вовремя задавала вопросы.
— Если бы ты знала, как тут бывает тоскливо, — пожаловался ей Джаред.
— Да, понимаю, — сказала девица, и Дженсен в полированной панели кофемашины увидел, как она выразительно посмотрела в его сторону.
Он медленно выдохнул и промолчал.
— На станциях многое зависит от напарника, — сочувствующим тоном продолжала Женевьев.
— Разве тебе еще не пора на судно? — оборвал ее Дженсен, мстительно наливая себе кофе в кружку Джареда.
— О чем я и говорю… — она выразительно дернула бровями.
— Давай, где тут у тебя надо подписать?
Он заверил грузовые декларации, акты приема-передачи, еще какие-то бумаги, забрал свой скромный ужин и поднялся в каюту.
Шум с камбуза сюда почти не доносился. Дженсен уселся перед компьютером и начал просматривать любимые сайты. Зашел в свой блог, написал о сегодняшнем поганом дне, ответил на комментарии к предыдущим записям, почитал, что пишут другие блоггеры. Кофе согревал желудок, и раздражение постепенно угасало. Когда судно дало гудок, сообщая о своем отбытии, настроение Дженсена было почти благостным. Он постоял у окна, наблюдая, как исчезают за горизонтом огоньки, и вернулся к компьютеру.
В этот вечер ему вдруг захотелось оттянуться по полной. Он открыл шкаф и достал костюм для вирта. Не шлем и перчатки, как обычно, а полный комплект. После этого сбросил с себя всю одежду и начал облачаться. Если уже имеешь в распоряжении такой навороченный костюм, то стоит пойти в дорогой порно-чат, дающий эффект настоящего секса, хоть предварительно и придется повозиться с многочисленными сенсорами, которые должны оказаться на своих местах. До этого Дженсен нечасто предпринимал подобные вылазки, предпочитая старый, испытанный способ снятия напряжения — свою руку. Последний поход за развлечениями случился больше года назад, и его нельзя было назвать удачным. После него Дженсен в досаде вышвырнул сенсорные шорты от вирт-костюма в окно. Корпорация вычла их стоимость из его зарплаты и прислала новые, даже более современной модификации. Дженсен затолкал коробку в шкаф поглубже и не вспоминал о ней год. И вот теперь, достав, он с трудом пытался приспособить их к своему телу. Особенное недоумение у него вызвала гибкая штучка, размером в палец, торчащая почему-то вовнутрь шортов. Когда Дженсен сообразил, куда ее надо поместить, он покраснел и закашлялся, но решил: гулять, так гулять.
Пока он старательно надевал на себя все детали вирт-костюма, его решимость почти сошла на нет, но отступать было поздно. Дженсен перевел кресло в полулежащее положение, поудобнее устроился перед компьютером и перешел в виртуальный режим.

Он оказался в белой комнате, где не было ничего, кроме большого мутного зеркала. Дженсен видел в нем только неясные очертания тела. Мало кто, выходя в виртуальность, сохранял свою реальную внешность. Для изменения облика и существовали такие переходные пространства. Дженсен встал перед зеркалом и сосредоточился. Отражение немного подросло, стало чуть стройнее, волосы удлинились и потемнели… Постепенно картинка становилась четче, яснее, пока в зеркале не отразился высокий, довольно симпатичный парень, отдаленно кого-то Дженсену напоминающий, но, слава богу, не похожий ни на кого из знаменитостей. Осмотрев себя со всех сторон, он остался доволен, и перешел на следующий этап.
Позади зеркала появилась дверь. За нею открывался коридор с множеством дверей. Выбор здесь был широчайший, на любой вкус. Дженсен читал надписи на дверях, заглядывал в комнаты, но не мог определиться. Ему хотелось чего-то, доселе не пробованного, но не слишком шокирующее-экзотичного. Пока все отступления от обычного секса, которые он здесь видел, его скорее пугали и отталкивали, чем возбуждали. Неожиданно перед ним оказалась дверь с простой надписью: «Мужчины 25-35 лет». Сначала Дженсен прошел мимо, потом остановился, подумал: «А почему бы нет?», вернулся и решительно вошел внутрь.
Комната напоминала самый обычный бар. Человек тридцать или сорок сидели вдоль стойки и за столиками, пили пиво, общались. Время от времени кто-то вставал и уходил, иногда в одиночку, через главную дверь, но чаще парами по лестнице на второй этаж. В основном, здесь были симпатичные парни лет двадцати пяти-тридцати, как и написано на табличке, но встречались и совсем молоденькие, и мужчины постарше.
Дженсен взял себе пиво и присел за дальний конец барной стойки. Необычность ситуации щекотала нервы. Когда-то давно, в подростковом возрасте он интересовался мальчиками, но скорее от того, что в закрытых мужских школах, где он учился, больше интересоваться было некем. Впрочем, дальше неясных ночных фантазий дело не пошло, а после окончания школы Дженсен встречался исключительно с девушками.
Он сам удивлялся своему странному порыву. Дженсен рассматривал людей и пытался определить, возбуждает ли его кто-нибудь. В реальной жизни ему в голову не приходило смотреть на мужчин в подобном аспекте. Но сейчас Дженсен с удивлением обнаружил, что находит сексуальными широкие плечи, поджарые задницы, мускулистые торсы и крепкие подбородки. На самого Дженсена тоже поглядывали заинтересованно, приглашали выпить или сразу уединиться, но он не спешил.

— Привет! — раздалось сзади, и кто-то тронул его за плечо.
Дженсен обернулся. Ему улыбался светловолосый парень примерно его возраста. На загорелом лице ярко сияли зеленые глаза и белые зубы. В его внешности было что-то знакомое, но это и не удивительно. Здесь почти каждый смутно или явно кого-то напоминал.
— Привет! — улыбнулся в ответ Дженсен.
— Первый раз? — поинтересовался парень.
Дженсен хотел было соврать, но потом решил, что незачем.
— Первый, — кивнул он.
— А в реале с мужчинами пробовал?
Дженсен отрицательно покачал головой.
— Ух ты! — присвистнул парень. — Здорово! Тогда ощущения тебя ждут крышесносные, никакими реальными впечатлениями не подпорченные. Даже завидую.
Дженсен отхлебнул пива и смущенно улыбнулся.
— Хочешь, подскажу, с кем лучше идти в первый раз? — парень доверительно наклонил к нему голову и перешел на шепот. — Вон того мужика видишь? В красной рубашке? Он классный любовник. Очень заботится о партнере. И вот этот, выглядит, как байкер. Несмотря на внешность, он очень нежный и чуткий. С ним тебе будет хорошо. А еще…
— А может быть, с тобой? — Дженсен повернулся к нему и в упор посмотрел в удивленные зеленые глаза. — Я тебе нравлюсь?
— Эээ… да, — растерялся парень. — А ты уверен?
— Нет, — широко улыбнулся Дженсен. — Но почему бы и не ты? Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне. Здесь, кроме взаимного согласия, требуется что-то еще?
— Собственно, ничего. Пойдем наверх или еще посидим?
Дженсен решительно отставил кружку с пивом и поднялся. Парень встал следом за ним. Он оказался немного ниже ростом и сложен плотнее, чем виртуальный образ Дженсена. Они с любопытством оглядели друг друга и синхронно рассмеялись, встретившись глазами.
— Ну, пошли, что ли, без одежды будет интереснее…
Они поднялись по лестнице, толкнули единственную дверь на площадке и оказались…
Здесь не было ничего, кроме кровати. Самая обычная большая кровать и мягкий уютный сумрак вокруг.
— Послушай, мы даже не познакомились, — пробормотал Дженсен, внезапно испугавшись. Не то, чтобы это был настоящий испуг, но в желудке похолодело, и захотелось оказаться дома, в родной каюте, с кружкой кофе в руке, и никаких незнакомцев поблизости…
— Можешь звать меня Джей, — кивнул парень. — А ты…?
— Росс, — назвался Дженсен своим вторым именем.
— Эй, ты ведь в курсе, что в любой момент можешь все прекратить? — угадал его состояние Джей. — Красная кнопка с крестиком всегда в твоем распоряжении.
— Все нормально, — улыбнулся Дженсен.
И правда, стоило лишь о ней подумать, кнопка выхода появилась прямо в воздухе, как раз на расстоянии вытянутой руки. Это успокаивало. Все еще не выпуская ее из поля зрения, Дженсен стянул майку. Джей сел на край кровати и следил за ним потемневшими глазами. Дженсен взялся за застежку брюк, но тот накрыл его руку своей.
— Можно мне?
Он неторопливо расстегнул брюки и стащил их. Дженсен осторожно глянул вниз. Если бы оказалось, что он перестарался, «надумывая» себе член, то ситуация из возбуждающей стала бы неловкой. Но все было нормально. Судя по тому, с каким восхищением смотрел на него Джей, с размером и формой он угадал.
— Ты не против? — спросил Джей, и, не дожидаясь ответа, втянул член Дженсена в рот.
Господи, минет! Настоящий минет! Дженсен еще помнил, как это бывает в реальности, и этот виртуальный минет был ничуть не хуже. Ощущения захлестывали, били через край. И то, что его член был во рту у парня, только добавляло остроты. Он чувствовал, что долго не продержится.
А тут еще Джей вдруг подался вперед и упал на колени. От его низкого гортанного стона Дженсена протряхнуло. Закололо кончики пальцев, волоски на затылке встали дыбом. Он зажмурился и стиснул зубы, стараясь сдержаться, но это не помогло. Оргазменная волна уже подхватила его и понесла, выше, выше, поднимая на самый гребень, швырнула в тягучую темную бездну и накрыла с головой…
Когда Дженсен отдышался и открыл глаза, Джей все еще стоял на коленях и смотрел на него снизу вверх. Он облизнул губы и сказал:
— Когда ты кончаешь, ты такой милый…
Он улыбнулся, а Дженсен подумал о том, что последует дальше. Возможно, Джей потребует ответный минет, а может быть, захочет чего-нибудь посерьезнее. Рука Дженсена сама потянулась к красной кнопке.
— Прости, — пробормотал он, нажимая на крестик.
Он еще успел увидеть, как на лице Джея отразились обида и недоумение.

Дженсен стащил с головы шлем, но глаза почти не почувствовали разницы. В каюте, освещенной только экраном компьютера, тоже царил полумрак. В теле все еще ощущалась послеоргазменная легкость. Дженсен подумал, что где-то сейчас перед своим компьютером очнулся другой парень, одинокий, обманутый, неудовлетворенный. Ему стало стыдно. А может, он совсем и не парень, а противный, жирный старый пердун... А может, он вернулся назад в чат, нашел себе другого партнера и сейчас наслаждается с ним…
Внезапный холодный душ прервал попытки Дженсена самооправдаться. Он выругался и вскочил с кресла. Шторм усиливался. Поднявшийся ветер забросил в открытое окно очередную порцию ледяных брызг. Надо было предупредить Джареда, чтобы не вздумал высунуться наружу, иначе смоет за борт.
Дженсен закрыл окно и включил «уборщика». Пока автомат старательно уничтожал лужи, Дженсен аккуратно снимал с себя вирт-костюм. На этот раз он не стал ничего выбрасывать, а бережно сложил все детали костюма на полку, только сперва почистил шорты изнутри. Может, минет и был виртуальным, а вот оргазм оказался вполне реальным. И Дженсен снова испытал стыд, подумав о том, как «отблагодарил» Джея за доставленное удовольствие.
Но сейчас нужно было думать о другом. Дженсен наскоро сполоснулся, и, выйдя из душа, нажал кнопку громкой связи. На вызов никто не отвечал. Всерьез обеспокоенный, Дженсен отправился на первую подводную палубу.

Дверь в каюту Джареда была распахнута. Собственно, закрываться ему было не от кого. За все время его жизни на станции Дженсен заходил к нему не больше пары раз. Из каюты доносились звуки музыки и шум льющейся воды. Для приличия Дженсен постучал в переборку рядом с дверным проемом, но никто не откликнулся. Не дожидаясь приглашения, он вошел.
Первое, что он увидел, — собак, вольготно расположившихся прямо на кровати. Сэди настороженно подняла голову, убедилась, что пришли «свои», и снова улеглась. Джареда в каюте не наблюдалось. Дверь в ванную была открыта, и вода шумела именно там. Дженсен облегченно выдохнул: видимо, Джаред просто решил помыться.
Дженсен огляделся. За каких-то три недели на станции парень успел здесь обжиться. Стены выкрасил в сине-зеленый цвет, на окна повесил бирюзовые шторы, наверное, днем каюта выглядела продолжением подводного пространства. Дженсен одобрительно покивал: красиво, ничего не скажешь. На полках возле компьютера стояли бумажные книги, некоторые по виду очень старые. Дженсен почитал надписи на корешках: что-то о психологии и свойствах личности. Может быть, эти книги были нужны Джареду для его работы? Если честно, Дженсен даже ни разу не поинтересовался, чем именно Джаред занимается. Надо будет как-нибудь спросить, решил он.
Краем глаза Дженсен уловил какое-то движение и вздрогнул, но это оказалось лишь отражение Джареда в зеркальной стене ванной, видимое в открытую дверь. Он стоял под душем, и выглядел как-то невесело. В обществе Дженсена Джаред всегда был улыбчивым, жизнерадостным, иногда серьезным и сосредоточенным, но никогда — таким унылым и грустным, как сейчас. Может быть, он расстроился, что Дженсен нахамил той девчонке, Женевьев? Или она тут ни при чем? У Дженсена появилось странное чувство: будто Джаред его обманывает. Вообще-то, это было некрасиво — исподтишка разглядывать другого парня, тем более, голого. Надо было как-то дать знать о своем присутствии, но Дженсен медлил. Ему представилась редкая возможность узнать о своем подопечном кое-что интимное, то, о чем не спросишь напрямик. Смущаясь своего любопытства, он дождался, когда Джаред повернется зеркалу, и жадно пригляделся. Хм… размер как размер, ничего особенного. Не маленький, конечно, но и не выдающийся. А ведь он же искусственный, наверное, мог заказать себе член любой величины… Интересно, каков он в деле? И как это вообще у него происходит? Он может хотеть секса по собственной инициативе? А получать оргазм? Любопытно, а искусственные могут управлять своей эрекцией? Или среди них импотенты тоже встречаются? Вопросов было множество, и Дженсен решил найти брошюру, которую ему дал администратор в Центре Искусственного Интеллекта.
А пока он тихонько вернулся к входной двери и громко позвал:
— Джаред!

2 глава

Странно, что ему приснилась Элли. Джаред не вспоминал о ней уже много лет, хотя когда-то они считали друг друга лучшими друзьями.
В детстве Джаред не осознавал, что отличается от других детей. Просто его ссадины и разбитые коленки мама мазала не антисептиком, а специальной пастой, и они тут же затягивались. А в остальном он был таким же озорным непоседливым мальчишкой, как и все ребята в детском саду.
Родители не скрывали, что он искусственный, но и не акцентировали на этом внимание. Поэтому Джаред по-настоящему осознал свою истинную природу довольно поздно, годам к десяти. Это не стало для него потрясением. Джаред прочитал все, что смог найти на эту тему. Он выяснил, что клетки биологических тканей его организма не способны к самостоятельному росту, но зато отличаются повышенной прочностью, что дает ему больше выносливости и мускульной силы. Кроме того, нервная система у искусственных людей совершенней, чем у обычных, а о таких возможностях мозга простые люди могут только мечтать. В конце концов, Джаред решил, что быть искусственным даже круто. Родители одобрили такой подход и отвезли его в школу при Центре Искусственного Интеллекта.
Там Джаред и познакомился с Элли. Неудивительно, что они подружились: в их классе они были единственными детьми. Искусственных детей тогда вообще было мало. ЦИИ объявил о создании моделей для частных лиц по индивидуальным заказам всего за год до появления Джареда. Его родители были уже немолодыми людьми. Всю жизнь они мечтали о ребенке, но никакие, даже самые современные, технологии не могли им помочь. Естественно, когда они услыхали о новой возможности, то тут же за нее ухватились. Их не смутила даже огромная стоимость. Они перевели в деньги почти все имущество, ценные бумаги, акции, заложили дом и стали, наконец, счастливыми обладателями искусственного «пятилетнего» мальчика. Элли появилась на свет примерно тем же образом.
Они выросли обласканными, балованными, любимыми детьми и только в школе ЦИИ столкнулись с жестокими реалиями. Общество признавало в них личностей и индивидуумов, но по закону они считались не людьми, а одушевленным движимым имуществом. Остальные искусственные люди в их классе были собственностью корпораций, различных организаций и исследовательских центров. Им предстояло стать спецагентами, шпионами, учеными, работать на опасных производствах и там, где не справлялись обычные настоящие люди. Всех их учили по максимуму использовать огромные возможности своих искусственных тел, а главное, своего мощного мозга. Только, в отличие от Элли и Джареда, эти люди точно знали, где будут применять полученные навыки.
Джаред был способным учеником, лишь одно ему не давалось: эмоциональная сдержанность. В них во всех изначально были заложены безграничная преданность и любовь к хозяевам, и их учили, что остальные чувства им не нужны и их следует подавлять.
Когда Джаред пожаловался папе на неудачи, тот обнял его и сказал: «Ну и хорошо, сынок. Именно чувства делают тебя настоящим человеком. А в школе ты всегда можешь притвориться».
А вот Элли быстро стала холодной и отстраненной. И вся их так называемая дружба сошла на нет. И сегодня она вдруг приснилась Джареду. Дженсен тоже был в том сне. Элли посмотрела на них и презрительно фыркнула, словно бы говоря, как когда-то в школе: «Слишком бурные эмоции, Джаред, слишком!»
Но Джаред не мог по-другому. От улыбки Дженсена ему хотелось заорать от счастья и сделать сальто, от хмурого взгляда — пойти и утопиться. Он был влюблен в Дженсена, и с этим ничего нельзя было поделать.

Все началось очень давно, еще в детстве. Дженсен приехал погостить к родителям Джареда. Самому Джареду было около восьми. Незнакомый красивый мальчик казался ему героем из сказки. Он был на несколько лет старше, и даже внимания не обращал на мелюзгу. Впрочем, Джаред и сам не решался попадаться ему на глаза и обожал на расстоянии. Целыми днями он прятался в кустах, наблюдая, как Дженсен читает, плавает, загорает у бассейна… Тот всюду таскал с собой телефон, но Джаред ни разу не видел, чтобы ему звонили. Джаред мечтал: вот если бы он мог узнать, от кого Дженсен ждет звонка. Тогда он сам нашел бы этого человека и заставил позвонить. Чтобы увидеть искреннюю улыбку на вечно серьезном прекрасном лице. Да, Джаред именно так и думал: прекрасное лицо. И не желал ничего большего, чем улыбка. О дружбе со своим кумиром он даже не мечтал.
После того лета Дженсен гостил у Падалеки еще несколько раз, был таким же одиноким и необщительным, и, по мнению Джареда, становился красивее с каждым годом.
Последний раз Дженсен приезжал, когда ему было восемнадцать, и он хотел проститься перед отъездом на учебу в какой-то европейский университет. Он говорил родителям Джареда теплые слова, которые заставили маму расплакаться, потом обнял всех по очереди. Джаред, довольно неуклюжий четырнадцатилетний подросток, смущенно прятался за спиной отца, но и ему достались крепкие объятия и улыбка. Он запомнил лучики морщинок у глаз и маленькие ямочки возле уголков рта.
А ночью Джареду впервые приснился «мокрый» сон. Ему рассказывали о поллюциях — в Центре, после очередного «взросления», и папа, во время недавнего откровенного разговора. Но все они говорили о женщинах, и к тому, что это произойдет, когда ему будет сниться Дженсен, Джаред оказался не готов. Он долго лежал, пялясь в потолок и анализируя реакции своего организма. Этому его научили в школе, и сейчас навыки пригодились.
Джаред восстановил в памяти страницы учебника, где говорилось, что искусственные люди по определению асексуальны. Они способны вызвать у себя все физиологические сексуальные реакции, но те не возникают произвольным образом, потому что отсутствует эмоциональная составляющая возбуждения. Поллюции — результат гормональной настройки организма, и, как правило, не персонифицированы. Как правило. Но Джаред уже смирился с мыслью, что он исключение из правил. А значит, его реакции определяет та самая эмоциональная составляющая. Сначала эта мысль ужаснула, но потом Джаред подумал, что все обычные, не искусственные люди именно так и живут. На этом он успокоился и смог, наконец, уснуть.

Дженсен больше не приезжал, но регулярно связывался с ними. Он никогда не спрашивал про Джареда, но мама и так постоянно хвасталась его успехами. Он смущения Джаред не знал, куда деваться, и, чтобы хотя бы не попасть в камеру, сбегал в свою комнату и наблюдал оттуда. Потом он прокручивал записи много раз, любовался улыбкой Дженсена, слушал его голос и… дрочил. Об этой постыдной маленькой тайне он не говорил никому: ни отцу, ни специалистам из ЦИИ. Постепенно Джаред таки научился управлять своим организмом, и этот период ушел в прошлое. Но факт остался фактом: только Дженсен являлся той самой эмоциональной составляющей, заставляющей реакции Джареда выходить из-под контроля. Но Дженсен был далеко, и с этим спокойно можно было жить.

Теперь же Дженсен был слишком близко, и по-прежнему так далеко, что Джаред абсолютно не представлял, как с этим жить.


Сквозь шум воды донесся какой-то звук. Джаред закрыл кран и прислушался.
— Эй, ты здесь? — послышался голос Дженсена.
Джаред обернул бедра полотенцем и вышел из ванной.
— Привет, — обеспокоенно сказал он. — Что-то случилось?
Дженсен никогда не приходил к нему в комнату, и если он здесь, то произошло что-то серьезное.
— Да нет, — покачал головой Дженсен, отводя глаза.
Он замолчал, Джаред тоже ничего не говорил, ожидая объяснений.
— Ну, в общем, ты не выходи пока на палубу, — наконец пробормотал Дженсен. — Там шторм разыгрался, баллов шесть уже, может, и больше.
— А! — Джаред прикусил губу и кивнул: — Хорошо.
Он шагнул к шкафу за одеждой, думая, что на этом разговор окончен, но Дженсен не спешил уходить. Джаред снова повернулся к нему и уставился выжидающе.
— Ты извини меня, — подняв на него глаза, с видимым усилием, сказал Дженсен. — За Женевьев, и вообще… Я обычно не такая сволочь… Просто сегодня все как-то так сложилось…
Почему-то у Джареда появилось стойкое ощущение, что Дженсен извиняется вовсе не за свое поведение на камбузе. Но такого быть не могло! Он не мог ничего понять, ведь он обычный человек!

*
Порт для вирта Джареду имплантировали в восемнадцать. Такой подарок родители решили преподнести ему в честь поступления в колледж. Джаред был в полном восторге. Каждый вечер он теперь открывал для себя новые ощущения. Он летал на военном истребителе, путешествовал по разным уголкам земного шара, участвовал в авторалли и парусных регатах, лазил по горам, нырял в океаны, перевоплощался в слона и изучал мир глазами насекомого… Джаред так увлекся, что далеко не сразу обратил внимание на такую примитивную возможность виртуальности, как человеческое общение. Но, в конце концов, настойчивая реклама добралась и до него. Джаред сдался и позволил рекламному баннеру, который выглядел в виртуальности, как синий пушистый зверек, помесь мартышки и медвежонка, взять себя за руку и увести в чат.
Этот был самый обычный форум, даже не порно-чат, а просто клуб для общения. Тут можно было потусоваться в толпе народа, потанцевать под любимую музыку, посмотреть и обсудить новинки кино, поболтать о всевозможных увлечениях, пофлиртовать или найти друзей. Только одно смущало Джареда. Почему-то люди, на которых он фокусировал взгляд, начинали двоиться в глазах, из-под одной внешности выползала другая, зачастую совершенно не похожая на первую.
Помучившись несколько недель, поставив немало экспериментов над собой и другими, Джаред понял, в чем тут секрет. Возможность полного погружения в виртуальность, которую ему давало искусственное тело, несла с собой и обратный эффект: он получил способность видеть реальную внешность людей под виртуальной маской. Джаред научился, сосредоточившись, отключать то или иное зрение, но это ему мало помогало. Сложно было общаться, например, с мужчиной в возрасте, который разговаривал и вел себя, как девушка, или, глядя на приятного молодого человека, гадать, кто скрывается под ним. Конечно, он не перестал ходить в чаты, особенно в порно-чаты, слишком велик был соблазн, но категорически запретил себе не только пользоваться «глубоким» зрением, но даже думать об этом.

*
Так продолжалось вплоть до момента его появления на станции. Подключившись к станционному компьютеру, он получил доступ к интернет-закладкам Дженсена. И конечно, не смог удержаться, чтобы не изучить их все. Ничего особенно интригующего он не обнаружил, за исключением одной ссылки на дорогой порно-чат, и то оказалось, что Дженсен был там последний раз около года назад.
Тем не менее, Джаред надел свою любимую внешность и отправился на разведку. К его сожалению, сайт потому и был дорогим, что предоставлял слишком широкую гамму услуг. Узнать что-либо о пристрастиях Дженсена ему не удалось. Джаред был разочарован, но продолжал заглядывать туда время от времени, втайне надеясь, что когда-нибудь встретит там Дженсена.
Когда сегодня система показала, что Дженсен входит в чат, Джаред сначала глазам не поверил от неожиданности. Замерев, он следил за перемещениями Дженсена по сайту. Наконец, тот определился: «Мужчины 25-35 лет», комната, где Джаред бывал чаще всего. Такого совпадения просто не могло быть! Быстренько активировав порт, Джаред бросился следом.
Хорошо, что ему хватило ума задержаться у зеркала в переходном пространстве. Он так привык надевать одну и ту же внешность, что делал это почти автоматически. А ведь это была внешность Дженсена. Такого, каким его видел Джаред каждый день: в потрепанных джинсах и майке без рукавов, с волосами, выгоревшими на солнце, смуглого от загара, только возле глаз — тонкие белые полосочки: следы морщинок. Напрягшись, Джаред «переоделся» и немного изменил черты лица, чтобы избежать явного сходства. А потом, минуя коридор, шагнул сразу в комнату.

Дженсена он узнал еще до того, как включил «глубокое» зрение. Просто увидел в дальнем конце стойки… себя самого. Джареду ужасно польстило, что Дженсен для перевоплощения выбрал его внешность. Он боялся придать этому факту слишком большое значение, ведь вполне могло статься, что тот, не особенно задумываясь, взял первую, попавшуюся на глаза. Джаред собрал в кулак всю свою смелость, подошел сзади и тронул Дженсена за плечо:
— Привет!
О том, что произошло дальше, он и не мечтал.
— А может быть, с тобой? — сказал ему Дженсен и улыбнулся так сексуально, что Джаред на мгновение растерялся.
Конечно, Джаред согласился. И даже потом, когда Дженсен сбежал, едва кончив, все равно ни разу не пожалел. Вот только возбуждение было таким невыносимым, а чувство неудовлетворенности таким острым и обидным…
Он выскочил из вирта так быстро, что голова закружилась, и перед глазами поплыли разноцветные пятна. Не имея ни сил, ни терпения раздеваться, Джаред засунул руку в джинсы, сжал напряженный член и тут же кончил. Он вытер ладонь о штанину, несколько минут полежал, бездумно таращась в монитор, на котором переливалась абстрактная картинка скринсейвера, потом встал и направился в ванную.

*
— Мир? — спросил Дженсен и протянул руку.
— Мир, — кивнул Джаред и улыбнулся.
Ладонь Дженсена была сухой и чуть шершавой, пожатие крепким. А главное, он смотрел прямо в глаза, значит, извинялся и сожалел искренне.
— У всех бывают плохие дни, — сказал Джаред только чтобы подольше задержать его руку в своей.
— Постараюсь больше не срываться так по-детски, — смущенно произнес Дженсен, не отнимая руки.
— Здорово, — пробормотал Джаред.
Дальше задерживать ладонь Дженсена в руке было уже слишком, и он с сожалением разжал пальцы.
— Ну, я пойду, — Дженсен сделал шаг к дверям спиной вперед. — Спокойной ночи.
— Ага, — согласился Джаред. — И тебе.
Дженсен вышел, его шаги прогрохотали по трапу. Джаред выдохнул и обессилено плюхнулся на кровать. Собаки возмущенно завозились, выбирая новое удобное положение.
— И что это было? — спросил у них Джаред.
Не ожидая ответа, он отвоевал себе часть одеяла и забылся тревожным некрепким сном.


Утром шторм продолжал свирепствовать. Он, похоже, даже усилился, потому что ощущалась небольшая качка: механизмы, обеспечивающие равновесие станции, не справлялись. То и дело слышались глухие раскаты, когда очередная огромная волна ударялась о борта. Собаки тихо поскуливали и испуганно жались к ногам.
Так втроем они и поднялись на камбуз. Дженсен уже был там. Он сидел в расслабленной позе, задрав ноги на стол, и неторопливо потягивал кофе. Это было совсем на него не похоже. Обычно он пил стоя, обжигаясь и переступая с ноги на ногу, словно готов был сорваться с места в любую секунду.
— Доброе утро, — поздоровался Джаред, насыпая собакам еды.
Он взял из шкафчика свою кружку и направился к кофемашине.
— Не торопись, — хмыкнул Дженсен. — Я сейчас твою порцию допиваю, так что включи на повтор. Я еще от одной чашечки не откажусь.
— По какому поводу такие гулянья? — поинтересовался Джаред, отставляя кружку и оборачиваясь.
— По поводу шторма, — лениво протянул Дженсен, и потягиваясь, закинул руки за голову. — По технике безопасности на плантацию спускаться сейчас нельзя, так что у меня незапланированный выходной.
— Чем займешься?
— Ну-уу… — Дженсен прижмурил один глаз и задумчиво посмотрел в потолок, а Джареду вдруг захотелось притиснуть его к любой поверхности и зацеловать до головокружения и боли в губах… — Я бы предложил тебе сразиться в «Миссия Альдебаран: прорыв», но с тобой не интересно. У тебя по определению реакции на порядок выше моих. Ты меня сделаешь на раз.
Джаред неловко хмыкнул. Он хотел рассмеяться, но в горле словно застрял комок. Он кашлянул и пробормотал:
— Можешь включить мне эмулятор замедления…
— Нет, это все равно нечестно, — отмахнулся Дженсен. — Как насчет кино?
— Кино? — удивился Джаред.
— Да, кино, — Дженсен поднял брови и пояснил, как маленькому: — Сесть на диван и посмотреть какой-нибудь фильм. Ты что любишь?
— Эээ… — растерялся Джаред. — Ты меня приглашаешь?
— А еще говорят, искусственные очень умные… — ухмыльнулся Дженсен. — Да, тупица, я тебя приглашаю. Я два года смотрел кино в одиночестве, для разнообразия хочу сделать это в компании. Так какие фильмы ты предпочитаешь?
— Ну, я не знаток, — все еще растерянно пробормотал Джаред. — Смотрю все подряд.
— Значит, выбирать буду я, но ты уж тогда не жалуйся и не вздумай заснуть! — строго сдвинув брови, предупредил Дженсен и встал.
— Есть! — в шутку козырнул Джаред и рассмеялся.
— Вольно, рядовой, — рассмеялся в ответ Дженсен. — Попкорн будем делать?
— Может, обойдемся пивом и чипсами?
— Пиво с утра? Извращенец! — ужаснулся Дженсен и тут же добавил: — Бери упаковку, не мелочись.
Запасшись всем необходимым, они пошли в общую каюту, переоборудованную Дженсеном в кинозал. Удивительно тихие сегодня собаки поплелись следом. Там они вознамерились было взобраться на диван, но Джаред шикнул на них, и они покорно улеглись на ковре. А на диване расположились парни.
За окнами бушевал шторм, волны ударяли в стекла, будто хотели проникнуть внутрь. Дженсен опустил жалюзи, погружая каюту в полутьму. В сумраке, на мягком диване, на расстоянии не больше фута, Джаред чувствовал его близость остро, как никогда. И смотреть кино — это последнее, что ему сейчас хотелось. Он представил себе, как ладонь Дженсена ложится ему на колено и начинает неторопливое путешествие вверх, как, наконец, ребро ладони упирается в ширинку, пальцы пробегают по шву джинсов, и яйца поджимаются от этих почти невесомых прикосновений. А потом Дженсен притягивает его к себе и целует глубоко, взасос, не переставая ласкать через джинсы… От этих мыслей Джареда бросило в пот. Он осторожно отодвинулся чуть дальше и положил ногу на ногу. Хотя в каюте и было почти темно, но Дженсен уже включил фильм, и Джареду не хотелось, чтобы он случайно что-нибудь заметил.

— Даже не 3D? — удивился Джаред, взглянув на экран.
— Имей уважение, это киноклассика, две тысячи девятый, «Шерлок Холмс» Гая Ричи!
— Молчу-молчу, — скороговоркой прошептал Джаред, но уже через минуту не выдержал: — А ты был в Лондоне?
— Был. Когда учился в Берлине, ездил с друзьями на выходные несколько раз, — пробурчал Дженсен.
— И там до сих пор так же мрачно?
— Нет. Там очень красиво. Слушай, действие происходит в конце девятнадцатого века, при Гае Ричи там уже не было таких жутких улиц, это все компьютерные эффекты, — ответил Дженсен, не отрывая взгляд от экрана.
— Понятно, — кивнул Джаред и замолчал, но его опять не хватило надолго. — Какие у них шляпы дурацкие, офигеть.
— Тогда было модно.
— Слушай, эта Ирэн Адлер какая-то страшненькая, что Холмс в ней нашел?
— Надо думать, твоя Женевьев редкая красотка! Ты вообще можешь заткнуться? Вот, пожуй и посиди минутку молча!
Дженсен набрал полную горсть чипсов и со смехом затолкал их Джареду в рот. Джаред шутливо отбивался, но ощущение горячей, соленой от чипсов ладони на своих губах отвлекало и возбуждало. Шалея от собственной смелости и от всей души надеясь, что Дженсен ничего не поймет, Джаред схватил его за запястье и широко лизнул ладонь.
— Вкуснятина, — заявил он.
— Фу! — Дженсен потряс облизанной рукой, но почему-то не спешил вытереть ее ни об салфетку, ни о штанину. — Ты хуже, чем твои собаки!
— А теперь запить.
— Ну, ты и наглец, — заржал Дженсен и ткнул ему банку с пивом.
Джаред сделал несколько глотков и снова открыл рот.
— Еще!
— Видишь? — Дженсен продемонстрировал ему зажатую в пальцах пластинку картошки. — Это последняя, больше тебе не положено, обжора.
— Жлоб, — парировал Джаред.
Он быстро нагнулся и губами схватил чипсину вместе с кончиками пальцев Дженсена. И снова ему показалось, что Дженсен не торопился отдернуть руку и не испытывал того отвращения, которое попытался продемонстрировать.
Собаки философски наблюдали за их возней; умные твари чувствовали, когда не стоит вмешиваться.
В конце концов, парням все же удалось сосредоточиться на кино. Джареда даже захватил сюжет, но чем дальше он смотрел, тем крепче в нем росло убеждение, что растрепанный сыщик с грустными глазами увлечен вовсе не знаменитой мошенницей Ирэн, а своим товарищем, доктором Ватсоном. Иначе, почему он так старательно сопротивляется помолвке друга? Помимо воли Джаред ощутил некое внутреннее родство с этим Холмсом. Экранный Ватсон, блондин с сексуальной улыбкой, как и реальный Дженсен, совершенно не хотел замечать щенячьи взгляды, которые бросал на него приятель.
Джаред скосил глаза. Дженсен увлеченно смотрел на экран, раскинув руки по спинке дивана. Стараясь выглядеть непринужденно, Джаред сполз по сиденью, чтобы его голова легла затылком на руку Дженсена. Тот никак не отреагировал. Это, наверное, было хорошим знаком, Джаред не знал.

После фильма они вернулись на камбуз, чтобы приготовить обед. Оказалось, что дурачиться и прикалываться, устраивать шуточные драки, кидаться друг в друга овощами гораздо легче и приятнее, чем сохранять дистанцию. Похоже, Дженсен и сам был не против таких взаимоотношений, по крайней мере, он не выглядел холодным и замкнутым, как обычно. Он веселился, улыбался, отпускал шутки и смеялся над ними громче, чем Джаред.

Такой Дженсен рвал Джареду сердце: невозможно близкий и совершенно недоступный.