Лучше поздно часть 3

[stervaN]

Автор: Mummica


— Послушай, Поттер, — негромко произносит Снейп, и холодная рука касается моей кисти успокаивающим жестом. — Я предлагаю не дразнить гусей. Не позволяй Блэкстону втянуть себя в открытый конфликт… и Макгонагалл, — он улыбается с насмешливой нежностью, — это тоже ни к чему. Давайте спокойно дождемся суда — до него не так уж много осталось. Я… продержусь, а ты тем временем поговоришь со Скримджером, возможно, удастся настоять на моем допросе под Веритасерумом… соберешь показания школьников… возможно, это что-то и даст, но сейчас…

И снова он, наверное, прав — но оставить его здесь?! Он-то продержится, в этом я не сомневаюсь — теперь, зная про себя правду, он выдержит что угодно, да и Блэкстон тоже вряд ли захочет… открытого конфликта с героем войны и директрисой Хогвартса и поостережется обращаться с ним совсем уж скверно — только вот я не хочу, чтобы он еще хоть что-то терпел. Кажется, я впервые понимаю смысл затертой фразы «пальцем не дам притронуться» с такой пронзительной ясностью.

Пальцем не дам притронуться — никому, никогда. Волоску не позволю упасть. И что-то там еще про пылинки… ах, нет, это я буду сдувать с него пылинки, когда мы отсюда выберемся — только пусть он сначала со мной согласится. Пожалуйста.

— Нет, — тихо говорю я. — Сейчас. Конечно, прямо сегодня вас в любом случае не оправдают, ну и черт с ним — пусть будет… домашний арест, я не хочу, чтобы вы даже лишнюю минуту здесь находились. А не получится — чем мы рискуем? Мне он ничего не сделает — не посмеет, и вас больше мучить не будет, побоится огласки.

Мерлин, только бы он не начал спорить… поберег бы силы. Но он сосредоточенно обдумывает мои слова — и, кажется — нет, точно! — соглашается.

— Что ж, раз ты готов рискнуть карьерой… — усмехнувшись, начинает он и прерывает себя, увидев мой возмущенный взгляд. — Ладно. Пойдем… то есть как ты это себе представляешь? Только, предупреждаю, никакого Мобиликорпуса! — Разумеется, — ответ на это вопрос у меня давно готов. — Я вас просто донесу.

— Это невозможно, Поттер. Ты надорвешься. Я пойду сам.

— Вы себе льстите, сэр, — фыркаю я, и он улыбается, уловив собственные интонации. — Только вот… не обещаю, что не будет больно… хотя я постараюсь, чтобы вам было удобнее…

— Можно подумать, ты оставил мне выбор, — ворчит он, когда я осторожно пристраиваю его руку к себе на плечо. — Хотя… давай я все-таки попробую немного пройти сам… что мы теряем?..

И ему действительно удается встать, привалившись ко мне, простоять с полминуты и даже сделать пару спотыкающихся шагов — но с каждым шагом его рука все судорожнее вцепляется в мое плечо, сердце под моей ладонью бьется резкими толчками, и в конце концов он вынужден остановиться, почти повиснув на мне и глотая воздух.

— Нет… не могу, — выдыхает он, и я стискиваю зубы, понимая, чего ему стоило это признание. — Придется тебе… если не получится — черт с ним, пусть Мобиликорпус.

Ну уж нет. И никому больше не позволю. Примерившись, я осторожно подхватываю его и оказываюсь перед дилеммой: прижать к себе покрепче — так ему будет слишком больно, ослабить объятие — рискованно, вдруг все-таки не удержу. В конце концов, прислушиваясь к неровному дыханию, я нахожу разумный компромисс и делаю по камере несколько пробных шагов. М-да… весит он все же несколько больше, чем вначале показалось. Но это ничего, я справлюсь — до главного входа я его, конечно, не донес бы, но до блэкстоновского кабинета — вполне.

Мобиликорпус… вот еще. Это я приберегу для Джоэла, если к тому времени не очухается. Хотя куда он денется… точно, кажется, начинает шевелиться. Мне совсем не хочется, чтобы он сейчас нас увидел — наверняка скажет какую-нибудь пошлую гадость. Мне-то плевать, но со Снейпа унижений достаточно. Я перешагиваю порог быстрее, чем собирался, и чувствую, что он, напрягшись, весь как-то подбирается на моих широко расставленных руках — наверное, боится, что потеряю равновесие. А может, я сделал ему больно?..

— Вам неудобно? — тихо спрашиваю я, не останавливаясь, немного перемещаю его, так, что холодный висок касается щеки, и я, решившись, поворачиваю голову и дотягиваюсь губами до голубоватой жилки, просвечивающей сквозь прозрачную кожу, — наверное, это не ко времени, но я просто не смог удержаться.

— Не отвлекайся, впереди лестница, — слабый смешок щекочет шею. — Неудобно?.. нет, скорее… непривычно -— меня еще никто не носил на руках… в сознательном возрасте.

— Не беспокойтесь, я держу. Крепко, — невпопад отвечаю я, смаргивая с ресниц дурацкую влагу. Хорошо, что он этого не видит — он опустил голову мне на плечо и, кажется, прикрыл глаза. Ответа я особенно не жду, но когда начинаю подниматься, осторожно нащупывая ступеньки, он негромко произносит:

— Я не беспокоюсь. Ты меня удержишь, я знаю.

И он прав. Я его удержу — со всеми его рубцами и кровоподтеками, распухшими руками, кашлем и сломанными ребрами. С его болью и слабостью, одиночеством и ночными кошмарами, ненавистью и унижением, которые ему пришлось пережить. С его дурной репутацией и отвратительным характером. С его смелостью и мужеством, верностью однажды данному слову и непоказной готовностью помочь. С его достоинством и гордостью, которую, слава Мерлину, так и не удалось подавить. С его язвительными репликами и ироничной усмешкой, с его привычкой встряхивать волосами и щуриться… со всем, что я уже успел полюбить, и со всем, что мне только предстоит узнать — но я приму любое открытие как подарок. Потому что он единственный, кто мне нужен — и я его… удержу.

Лестница уже позади и до блэкстоновской двери остается шагов двадцать, когда он произносит тихо, но очень настойчиво:

— Если Блэкстон… применит силу, обещай, что ничего не сделаешь. Что не будешь меня защищать — иногда чтобы выиграть, приходится отступить, и сейчас как раз тот случай.

— Ну уж нет, — от возмущения я даже убыстряю шаг. — Вы что, и правда думаете, что я позволю ему вас ударить?! А Макгонагалл — ей вы тоже запретите вмешиваться?

— Поттер, это не просьба и не совет, я на этом настаиваю — в тихом голосе звучит раздражение, и Снейп сильнее сжимает мое плечо. — Макгонагалл умеет сдерживать эмоции, ты же можешь наделать глупостей.

— Ага, — хмыкаю я, останавливаясь перед дверью. — Она тут на днях рассказывала, как швырялась зельями в вашем кабинете… по-моему, странный способ сдерживать эмоции, — я жду новых раздраженных увещеваний, но он вдруг насмешливо фыркает:

— Да, прекрасно помню этот примечательный эпизод… неплохой оказался повод, чтобы незаметно сунуть ей в карман очередную записку. Ладно, я понял, что не убедил тебя… черт с тобой, поступай как знаешь. Что ты так на меня смотришь? Тяжело держать? Так заходи скорее, сможешь меня усадить и…

Записки. Снейп сунул ей в карман очередную записку. Мерлин…

— Записку, — выговариваю я непослушными губами, — вы сказали — записку… так это вы их писали?..

— А разве ты не догадался? Я думал, это ты в первую очередь сообразил, — удивленно произносит он. — Конечно, тебе и орденцам записки мог подбрасывать кто угодно, но школа была под тотальным контролем, камины были заблокированы, досматривалась вся корреспонденция, чтобы не дать никому с тобой связаться — тебе ли этого не знать?.. Кто еще, по-твоему, мог их писать — сам Темный лорд?

Вопрос, конечно, риторический, но я в любом случае не мог бы ответить — горло стиснуто спазмом, и на этот раз я уже не в силах удержаться. Привалившись к стене и притиснув его к себе оцепеневшими руками, я реву, вжимаясь в его мантию, и сипло выдавливаю между всхлипами:

— Я т-такой идиот… Я должен был… должен был догадаться… еще в четверг… когда мы с М-макгонагалл обсуждали… хотя бы п-попробовать, дать вам хоть какую-нибудь… чтобы заклинание… П-простите меня… пожалуйста…Простит, конечно, простит, раз до сих пор не упрекнул ни словом, ни взглядом, только мне от этого не легче. Разумеется, он не считает то, что сделал, ни подвигом, ни вообще сколько-нибудь примечательным поступком — была возможность помочь, ну, он и… помогал. А я, уже услышав от него «Вы предпочли бы, чтобы кто-то погиб?», уже сварив с ним Феникс Лакрима и, главное, уже поняв, что столь уникальную информацию мог передавать только кто-то из самых приближенных к Волдеморту, — я… не догадался. Куда там, я был гораздо больше озабочен проблемой, поцеловать его или дождаться воскресенья… идиот… он-то меня простит, только вот сам себя я вряд ли прощу.

Он молчит, но через какое-то время я слышу негромкий вздох, а затем холодные пальцы мягко поддевают мой подбородок. Наверное, хочет, чтобы я посмотрел на него, будет успокаивать… только я не заслужил ни его взгляда, ни этого ласкового жеста… лучше бы отчитал или съязвил по обыкновению. Но я все-таки поднимаю глаза — а когда встречаю его взгляд…

Я уже видел в его глазах это выражение — только теперь это не мгновенный промельк, как в пятницу. Свет, мерцающий в черных глазах, сродни тому яркому, щедрому сиянию, что всегда исходило от Дамблдора — но этот свет предназначен только мне, хотя я его и не заслужил… и я просто не могу отказаться.

— Успокойся, — очень тихо произносит он, проведя по моей влажной щеке кончиками подрагивающих пальцев. — То, что случилось… должно было случиться. Простить… что я должен тебе прощать? То, что только благодаря тебе я вообще выжил и мне есть ради чего жить дальше? То, что ты… впрочем, вчера я уже перечислял, что ты для меня сделал, и с удовольствием повторю это — но немного позже и в другой обстановке, согласен? Вот и хорошо… дай я вытру лицо… вот так… кстати, высморкаться тебе тоже не помешает, и, раз уж у тебя заняты руки, придется посодействовать… и не дергайся — на этой мантии уже столько пятен, что немного соплей погоды не сделают.

Ох… Он что это, серьезно?! Увернувшись — впрочем, без особого труда, после Круцио с координацией у него не очень — я оскорбленно шмыгаю носом, втягивая соленую влагу, — и успеваю заметить мелькнувшую в уголках губ довольную усмешку. Ну конечно… Снейп есть Снейп — и успокаивает он тоже в своей фирменной манере… и, Мерлин, как это прекрасно, что после всего он смог остаться прежним. Плакать мне уже точно не хочется. Мне хочется сказать ему — так, чтобы он услышал — все, о чем до сих пор я говорил только взглядом. Но он опять прав — лучше сделать это немного позже и в другой обстановке… благо ждать осталось совсем недолго — теперь я в этом почти не сомневаюсь. Теперь у меня есть доказательство, к которому прислушается даже Блэкстон.




Воскресенье, 30 ноября. Часть 2.



За блэкстоновской дверью слышны голоса — значит, аврор все-таки не решился отмахнуться от визита директрисы Хогвартса. Постучать?.. обойдется, да и руки все равно заняты. Я уже заношу ногу, чтобы толкнуть дверь носком ботинка — и вдруг совсем рядом раздается раздраженный голос Макгонагалл:

— … Раз вы отказываетесь сообщить, где держите профессора, я сама отправлюсь на поиски — и тут уж не обессудьте… я найду способ открыть любую дверь в вашем клоповнике… противозаконно?.. а то, что вы творите — законно?!..

Фыркнув, я переглядываюсь со Снейпом — о да, у Макгонагалл отлично получается держать себя в руках — но тут дверь стремительно распахивается и я еле успеваю отступить назад, опасаясь, что директриса в ее состоянии просто не успеет притормозить и врежется в нас так же, как в прошлое воскресенье я врезался в Снейпа. Но реакция у моего бывшего декана по-прежнему отменная… хотя, возможно, это просто шок — увидев нас, она застывает на пороге как изваяние, схватившись за сердце, и, бесслезно всхлипнув, с трудом выговаривает побелевшими губами:

— Мерлин мой… Гарри, ты нашел его… Северус… господи, какой ужас…

— Минерва, все в порядке, я чувствую себя лучше, чем выгляжу, — тихо говорит Снейп. Правды в этой фразе ровно столько же, сколько золота в лепреконских монетах, и Макгонагалл это понимает, но интонации и манера выражаться прежние, снейповские, и, кажется, это ее немного успокоило.

— Ничего… главное, ты жив, — произносит она, пытаясь улыбнуться. — Гарри, пойдем… там есть удобное кресло…

— Лучше что-нибудь, чтобы он смог лечь, — быстро говорю я, переступая порог, — у него несколько ребер сломано.

Кивнув, она взмахивает палочкой, кресло превращается в узкую кушетку с подголовником, и я осторожно устраиваю на ней Снейпа, а Макгонагалл, склонившись, поправляет складки мантии и вздрагивает, коснувшись его ледяной руки:

— Господи, ты совсем замерз... сейчас сотворю что-нибудь теплое.

— Такое же теплое, как та магловская шуба, в которой вы как-то явились на собрание Ордена? — Снейп улыбается ей уголками губ, и я невольно фыркаю, вспоминая, как забавно выглядела директриса в магловской одежде. Но Макгонагалл смотрит на нас без улыбки, и я понимаю, что ее тревожит. Хорошо, что с этим все обстоит гораздо проще, чем нам представлялось в Хогвартсе.

— Профессор действительно все вспомнил… практически все, кроме некоторых несущественных подробностей — поспешно отвечаю я на безмолвный настойчивый вопрос, горячо надеясь, что Снейп не придал нашим переглядываниям особого значения и Макгонагалл сумеет обойтись без лишней мимики. Но она быстро справляется с удивлением, понимающе кивнув, наколдовывает пушистый плед, разворачивает его — и вдруг, прервав движение, встревоженно спрашивает:

— Гарри, что у тебя с руками? Ты что, ранен?

А что у меня с руками? Недоуменно щурясь я оглядываю свои ладони, словно испачканные бурой краской… только это, разумеется, не краска. Свитер тоже весь перепачкан — я и забыл, что вытирал о него руки. И джинсы — я прослеживаю направление ее взгляда — джинсы тоже — я ведь стоял рядом со Снейпом на коленях.

Пожалуй, я не буду выбрасывать эти вещи. Спрячу подальше, чтобы достать, если вдруг придет в голову вернуться к полной тягот и трудов аврорской службе.

— Хлыст с шипами, — медленно говорю я, — изюминка интенсивной терапии. Шипы зрелой шипоглазки, они, знаете… намертво врастают в кожу при соприкосновении, ну и… отдираются только вместе с кожей, — я поспешно прерываю себя, вдруг сообразив, что Снейп тоже все это слышит, и сглатываю, вспомнив, как он выглядит под мантией. — В общем… это не моя кровь…

— Я уже поняла — выговаривает Макгонагалл, бесцельно вертя в руках плед, словно забыв, зачем его наколдовала. Нет, конечно же, не забыла — встряхнув шерстяной ком, она склоняется к Снейпу — и вновь на мгновение застывает, глядя на его лицо, на котором живыми кажутся только глаза, на распухшие руки, на мантию, испещренную темными пятнами. Но она больше не всхлипывает — побледневшее лицо мрачно, губы сжаты в тонкую полоску, и, бережно укрыв Снейпа, она поворачивается к аврорскому столу и произносит с ледяным презрением:

— Скоты. Ах, какие же вы скоты. Вам что, мало было Веритасерума?

— У вас свои методы, директор, у нас свои — бесстрастно произносит Блэкстон, до сих пор молча наблюдавший за нашими манипуляциями. — Результаты применения наших методов нас вполне устраивают, что же касаются ваших… ваш воспитанник только что совершил должностное преступление, и вы всячески ему в этом потворствовали — я не ошибаюсь, профессор? — в голосе аврора звучит металл, но для запугивания он явно выбрал не тот объект.

— Не ошибаетесь, — подчеркнуто спокойным тоном говорит Макгонагалл, сухо усмехнувшись. — Более того, могу даже назвать вам идейного вдохновителя этого преступления — да-да, вы угадали, это профессор Дамблдор… вам напомнить, кто он и что сделал директор для победы над Волдемортом? Или, может быть, вам напомнить, что сделал для этого мой… воспитанник, которым я безмерно горжусь?

— Да нет, не стоит… — скучающим тоном выговаривает Блэкстон, лениво откинувшись в кресле, — их заслуги перед магическим миром всем известны — признаться, я все ждал, когда же вы мне о них напомните? — вот только все это никак не оправдывает нашего бесценного профессора Снейпа, которому, я вижу, вы тоже имели несчастье поверить, наслушавшись слезливых россказней его любовника.

Ну и кто тут умеет сдерживать эмоции? Мне-то плевать на все, что он про меня скажет, но Снейп комкает плед, приподнявшись на локтях, Макгонагалл возмущенно подается вперед, и Блэкстон в притворном испуге вскидывает руки:

— Мерлин, какое трогательное единение… но нельзя ли по очереди? Сначала вы, профессор, — привстав, он отвешивает Снейпу ироничный поклон, — безумно интересно услышать, что вы скажете в защиту человека, с которым так необыкновенно… сблизились.

— Поттер в моей защите совершенно не нуждается, — выговаривает Снейп очень спокойно, — мальчик уже… достаточно вырос, в том числе и для того, чтобы самому решать, с кем ему… сближаться, и ни перед кем в этом не отчитываться. Но я удивлен, какого невысокого мнения вы о профессоре Макгонагалл — неужели она неспособна сделать самостоятельные выводы из тех фактов, которые стали ей известны?

— Северус, я целый час ему это объясняю! — Макгонагалл в раздражении всплескивает руками. — Я рассказала ему о том, как весь прошлый год ты защищал детей… причем умудряясь делать это незаметно, — она смотрит на Снейпа с сердитым восхищением, — рассказала, что ты сделал на этой неделе — и как я мучилась, пытаясь сопоставить такое самопожертвование со всем, что о тебе знала… и как после объяснений Дамблдора все встало на свои места — но он, по-моему, даже не слушал! Может быть, вы думаете, что я вру? — снова обернувшись к Блэкстону, выговаривает она со сдержанной яростью. — Или профессор Дамблдор заблуждается, считая, что, убив его и вернувшись к Волдеморту, профессор Снейп всего лишь осуществлял тот план, который они с директором вместе разработали?

— Да нет, не думаю, — произносит Блэкстон серьезно — слава богу, он прекратил свой идиотский спектакль. — И вы предельно искренни, и Дамблдор, которого я, представьте, уважаю не меньше вашего, скорее всего, был прав, думая, что профессор действовал по его приказу. Только вот… это ничего не меняет — и никого не оправдывает.

— Как… не оправдывает?.. — Макгонагалл обескураженно смотрит в хмурое лицо аврора. — Объясните… я не понимаю…

— Что тут объяснять, — да, похоже, он решил, что называется, расставить точки. — Почему вам не пришло в голову, что ваш драгоценный профессор действительно выполнил то, о чем просил его директор — но сделал это в своих интересах? О, мистер Поттер, кажется, сообразил, что я имею в виду, — так, может, он вам и объяснит?

— Как это? — бормочет Макгонагалл, растерянно обернувшись ко мне, но я спокойно встречаю ее недоумевающий взгляд — мне действительно есть что сказать и ей, и Блэкстону… только сначала я извинюсь перед Снейпом за то, что ему предстоит все это выслушать.