Влюблен по умолчанию - J2

[stervaN]

Эдакая фантастика про искусственных людей. Понравилось сразу по нескольким пунктам: во-первых, хорошо прописаны характеры, а во-вторых, автор этого фанфика - середина лета, человек, который просто фантастически тепло описывает отношения между людьми. Очень и очень.

Название: Влюблен по умолчанию
Автор: середина лета
Бета: Toffana
Гамма: vowel, winter~wind
Пейринг: J2
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс
Саммари: … Искусственных людей создавали для жизни в коллективе, в семье. В программу изначально заложена функция любви к близким. Искусственному необходима семья, иначе произойдет сбой программы, и его мозг просто перестанет функционировать. Теперь его семья вы, мистер Эклз. Впрочем, вас это ни к чему не обязывает, как бы вы к нему ни относились, он все равно будет любить вас…
Дисклеймер: я бескорыстно украл у реальных людей их имена и внешность) Все остальное я честно придумал. К реальности оно не имеет никакого отношения.

1 глава

— И что мне с ним делать? — Дженсен еще раз посмотрел в документы, словно надеясь, что обнаружит в них ошибку.
— Если честно, понятия не имею, мистер Эклз, — улыбнулся менеджер, подчеркнуто вежливо, но Дженсену показалось, что в улыбке промелькнуло ехидство. — Он теперь ваш, вам и решать.
— А нельзя его как-нибудь у вас оставить? — Дженсен страдальчески поморщился.
Его совесть протестовала, но здравый смысл подсказывал, что так, возможно, было бы лучше для всех.
— Только если вы подпишете бумаги на полную очистку его личности, — жестко отрезал менеджер и осуждающе посмотрел на Дженсена.
Тот поежился: полная очистка личности — это как смертный приговор. И подписать его своими руками? К этому Дженсен был не готов.
— Других вариантов нет? — почти жалобно поинтересовался он.
— Увы, мистер Эклз, — покачал головой менеджер. — Не переживайте, вряд ли он доставит вам много хлопот. Искусственные люди почти ничем не отличаются от нас с вами. Возьмите брошюру, сами почитаете. С вашим не нужно нянчиться, он уже взрослый мужчина, работает и может обеспечивать себя. Физически — он полностью самостоятелен. А вот психически…
Искусственных людей создавали для жизни в коллективе, в семье. В программу изначально заложена функция любви к близким. Искусственному необходима семья, иначе произойдет сбой программы, и его мозг просто перестанет функционировать. Теперь его семья — вы. Впрочем, вас это ни к чему не обязывает: как бы вы к нему не относились, он все равно будет любить вас.
— О, боже, — простонал Дженсен, уткнувшись лицом в сложенные ладони.
Мамина сестра Шерон и ее муж Джеральд Падалеки погибли так нелепо и так неожиданно. Еще в субботу Дженсен связывался с ними, поздравлял тетю Шерри с именинами, а уже во вторник получил от адвоката извещение об их смерти. Оказаться единственным наследником четы Падалеки он и вовсе не предполагал.
Ну ладно, банковский счет можно перевести на свое имя, дом продать, собак взять к себе на станцию, а что прикажете делать с этим «искусственным» Джаредом, самой дорогой и самой бесполезной частью наследства? Дядя и тетя любили его, воспитав, как сына. Раз в полгода отвозили в Центр на «взросление». В смутных детских воспоминаниях Дженсена присутствовал вертлявый темноволосый мальчишка. Интересно, как он выглядит сейчас? И что же с ним делать?
Он с тоской огляделся. Огромный атриум высотой в несколько этажей был отделан белым мрамором, стеклом и золотистым металлом. Переплетения ажурных лестниц словно парили в воздухе. В наполненном светом пространстве вращалась золотая голографическая надпись «Центр Искусственного Интеллекта». Все вокруг говорило о деньгах, о неприлично больших деньгах. Дорогущее ему досталось наследство. Но уж лучше бы дядя с тетей вкладывались не в продукт ЦИИ, а в их акции…
В глубине зала открылись двери, и служащий в белой униформе вывел высокого молодого человека. Тот помедлил несколько мгновений и направился к стойке администратора. Дженсен даже моргнул, поразившись сходству парня с дядей Джерри. Заметив его удивление, менеджер кивнул:
— Да, ваши родственники хотели фамильного сходства. В это посещение Джареду добавили примерно год. Сейчас его номинальный возраст — около двадцати пяти лет. При желании вы можете оставить его в этом состоянии или через несколько лет обратиться к нам, чтобы сделать старше. Это касается только внешности, интеллектуально и психически он развивается самостоятельно.
— А он в курсе, что его… родители погибли? — Дженсен прикусил губу.
— Да, мы сообщили ему. Он очень переживает. Но можете не беспокоиться, через несколько дней он придет в норму. Конечно, он будет их помнить и грустить, но у искусственных людей не бывает затяжных депрессий. Кстати, — менеджер понизил голос и поманил Дженсена, чтобы тот наклонился пониже. — Вы можете продать Джареда, — прошептал он ему на ухо. — К нам часто обращаются одинокие женщины, желающие приобрести симпатичного молодого человека. Говорят, в качестве любовников искусственные очень хороши. По закону это запрещено, но когда речь идет о таких суммах, всегда найдутся лазейки. Я могу дать вам координаты нескольких дам…
В мозгу Дженсена с бешеной скоростью запрыгали цифры: ранчо в Техасе, собственный аэрокар, нет, виноградник в Калифорнии, нет, вилла в Майами и яхта…
В этот момент Джаред подошел и улыбнулся такой улыбкой, будто не знал, кто придет за ним, но ждал и надеялся, что это будет именно Дженсен.
— Я беру всего пять процентов от сделки, — продолжал менеджер.
Уши Дженсена запылали от стыда. Как он мог даже думать о продаже парня, словно тот автомобиль или диван, а не человек, пусть и искусственный?
— Я вам не работорговец! — возмутился Дженсен. — Джаред, пойдем отсюда.
Он сгреб со стойки документы и брошюры и направился к выходу. Джаред послушно отправился следом.На стоянке Джаред посмотрел по сторонам и грустно спросил:
— Так это правда? Мама и папа погибли?
— Сожалею, старик, — промямлил Дженсен. — Мне реально жаль, я тоже их любил. Теперь ты будешь жить со мной.
— Я с тобой или ты со мной? — уточнил Джаред, усаживаясь в автоматическое такси.
— Первое. Я оператор на океанической станции. А с твоими работодателями я уже связывался, они не против, чтобы ты продолжал у них работать, дистанционно. Это не проблема, главное, чтобы ты согласился, — неловко выговорил Дженсен, вбивая координаты в маршрутный лист.
Джаред взглянул на него так, словно хотел сказать: «А разве я могу отказаться?», и отвернулся к окну.
Машина резко взяла с места, и на мгновение Дженсена вдавило в кресло. Он поморщился. За последние два года он отвык — и от города, и от наземного транспорта, и от людей, по большому счету, тоже.
Перед тем, как податься в добровольное одиночное заточение, Дженсен работал во флоридском отделении корпорации «Эко-2». Сидел в кабинете на семьдесят седьмом этаже, встречался с Дэнни — секретаршей шефа, копил на дом в пригороде и был вполне доволен собой и жизнью. Но потом вдруг все пошло не так: Дэнни, которая только и мечтала о свадьбе, изменила ему с менеджером из соседнего офиса, работа осточертела, зарплату урезали, банк прогорел... Дженсен начал уже подумывать, а не сигануть ли ему вниз со своего семьдесят седьмого, разом покончив со всем этим, как вдруг в рассылке корпоративных новостей обнаружил объявление о вакансиях на океанических станциях. Работа была несложной: следить за автоматизированной плантацией бурых водорослей и снимать показания приборов метеонаблюдения. Отказавшись от напарника, Дженсен подписал контракт на год и отбыл из города без малейшего сожаления.
На станции оказались дряхлая автоматика, которая постоянно ломалась, допотопное кухонное оборудование, устаревшая система кондиционирования, а также мощный современный компьютер и блаженное одиночество.
Скучать ему не приходилось. Каждое утро, кроме штормовых, начиналось с прыжка в воду прямо из окна спальни на второй надводной палубе. Вдоволь поплавав, он шлепал на камбуз, где его дожидалась кружка свежесваренного кофе. Правда, иногда приходилось хорошенько садануть кулаком по панели кофемашины, чтобы она ее выдала, но это утра не портило. А потом Дженсен цеплял пояс с инструментами и делал обход плантации.
Эта часть дня ему особенно нравилась. Прозрачные пластиковые тоннели петлями огибали поля бурых водорослей. Он шел по ним, ощущая, как пружинит пластик под ногами, и то и дело давил в себе соблазн шагнуть в сторону, под мерно колышущиеся ленты водорослей, — настолько сильна была иллюзия, что он идет прямо по дну. Совсем рядом проплывали разноцветные стайки рыб, казалось, протяни руку — и схватишь... Наблюдать за подводной жизнью никогда не надоедало.
Когда наступали периоды миграции птиц, у Дженсена добавлялась еще одна, не оговоренная в контракте, но хорошо оплачиваемая обязанность. Он вынимал из ловушек, расположенных на всех надводных палубах, попавшихся в них птиц, фиксировал показания датчиков, если они у них были. Остальных окольцовывал и отпускал. Эта работа была сопряжена с риском. Дженсен не раз получал крепким клювом или острыми когтями. Но ведь птицы и не клялись ему в вечной любви, хотя одна чайка почему-то осталась. Она любила сидеть на перилах, гадить на палубе и воровать со стола, когда Дженсен ужинал. Он назвал ее Дэнни и иногда подкармливал сырой рыбой.
Вечера он коротал в интернете. Виртуального общения ему вполне хватало, чтобы не чувствовать себя последним человеком на земле. Впрочем, он и там старался держать дистанцию и ни с кем не сближаться. Он не хотел друзей, даже виртуальных.
Раз в месяц за урожаем с плантации приходило судно корпорации, привозило продукты, заказы и дежурный бланк разрыва или продления контракта.
Год пролетел быстро. Дженсен оглянулся на прожитые месяцы и обнаружил, что вполне обжился на станции, обзавелся ручной чайкой, блогом в популярной социальной сети, бронзовым загаром и «золотым» аккаунтом на сайте любителей кино XX-XI века. Он без малейших колебаний подписал бессрочный контракт, заказал по интернету спиннинг и скачал книгу «Тысяча и один рецепт блюд из рыбы и морепродуктов».
И вот теперь — Джаред. Вся налаженная, спокойная жизнь пошла кувырком из-за этого неожиданного наследства. Места на станции хватит — она создавалась в расчете на большую команду, но все свои привычки придется менять, подлаживаясь под эту обузу…

Такси плавно затормозило и остановилось точно напротив ворот дома Падалеки. Дженсен достал кредитку, сунул в приемник, подождал, пока автомат выплюнет ее обратно, и вышел из автомобиля. Джаред уже сидел на газоне и ласкал подбежавших собак.
— Сколько у меня времени? — спросил он.
— Завтра утром уезжаем, — ответил Дженсен, снова чувствуя перед ним вину. — Тебе лучше начать собираться. С собой много не бери, но можешь упаковать все, что захочешь. Я вызову службу доставки.
— А как они? — Джаред кивнул на собак.
— Они едут с нами, — успокоил его Дженсен. — Ветеринар усыпит их на сутки, проснутся уже на станции.
— Хорошо, — серьезно кивнул Джаред. — Тогда я пойду.
«А парень не из болтливых», — подумал Дженсен. «Может, еще уживемся…»Утром на подъездной дорожке стояли два чемодана, но самого Джареда нигде не было видно. За воротами посигналила машина. Дженсен впустил во двор фургончик ветслужбы, отдал распоряжения и вернулся в дом. Он решил его не продавать. Этот особняк первой половины двадцатого века всегда ему нравился. Его грела мысль, что когда-нибудь он поселится здесь с семьей, и по этим уютным комнатам будут бегать его дети.
А сейчас вся мебель была затянута в пыленепроницаемые чехлы, и от этого обстановка выглядела странно. Дженсен поднялся на второй этаж и заглянул в спальню. Как он и предполагал, Джаред был там. Он ничком лежал на неразобранной кровати, обняв руками подушки родителей. Его большие ступни свисали с края постели, и Дженсен в очередной раз поразился, какой же он рослый.
Дженсен присел рядом и осторожно потрепал парня по плечу.
— Нам пора.
Джаред поднял покрасневшее, мокрое от слез лицо.
— Мне точно нельзя остаться здесь?
— Увы, приятель, нельзя. Если бы у тебя был кто-то, кроме меня…
— Но никого нет, — отрезал Джаред и отвернулся.
«Что-то не похоже, будто кое-кто любит меня по умолчанию», — усмехнулся про себя Дженсен.
— Через три минуты подъедет такси, — сказал он, поднимаясь.
Джаред что-то невнятно буркнул в ответ.

Во Флориде они пересели в аэрокар корпорации, Дженсен передал пилоту точные координаты станции, подождал, пока воздушный катер ляжет на курс, и с чистой совестью уснул. Ближайшие двенадцать часов полета не сулили ничего интересного: голубой купол неба сверху, темно-синяя плоскость океана снизу. Периодически он открывал глаза, смотрел на Джареда, что-то читающего с экрана своего лэптопа, и снова погружался в ленивый сон.
В полете аэрокар пересек несколько часовых поясов, так что на станцию они прибыли уже глубокой ночью.

За границами освещенной верхней палубы, куда опустился аэрокар, царила непроглядная тьма.
— Я тебе все покажу утром, а сейчас ложись спать, — сказал Дженсен, впуская Джареда в пустующую каюту. — Завтра уже выберешь помещение себе по вкусу, и вообще…
— Ладно, — кивнул Джаред, усаживаясь на неширокую откидную койку.
— Тут есть каюты получше, но их нужно подготовить, — пожал плечами Дженсен, словно оправдываясь.
— Ладно, — как заведенный, повторил Джаред.
— Тогда спокойной ночи.
Дженсен прикрыл за собой дверь и отправился в рубку. Там он включил подводное освещение, схватил инструменты и помчался на плантацию. За несколько дней его отсутствия с дряхлой автоматикой могло произойти что угодно.
Переживал он зря. Все работало как часы, только в уборочном комбайне на восьмом участке полетело реле. Ремонт занял не больше двадцати минут, затем Дженсен вернулся на станцию.
На швартовочной площадке, опершись о перила, стоял Джаред и с восхищением рассматривал петли тоннелей, неясно мерцающие сквозь толщу воды.
— Очень красиво, — обернулся он к Дженсену.
— Да, — согласился тот. — Два года здесь живу, но до сих пор не привык. Как картинка из фантастического фильма.
— Точно, — улыбнулся Джаред.
Его улыбка как-то странно действовала на Дженсена. Она была такая… настоящая. Мало кто в наше время умеет улыбаться по-настоящему. Она смущала, она заставляла улыбаться в ответ, невозможно было врать, глядя на эту улыбку. А Дженсен не привык открываться людям.
— Спать пора, — буркнул он, зашел в рубку и повернул рубильник. Тоннели погасли. Снова вокруг была одна чернота.


Кофемашина мигала зеленой лампочкой, но кофейник был пуст. Дженсен ткнул кнопку и стукнул кулаком по панели. Машина булькнула и сцедила несколько капель, после чего притворилась мертвой. Дженсен хотел еще разок от души дать ей «по морде», но в этот момент на камбуз вошел Джаред с кофейной кружкой в руках. Он допил последний глоток и поставил посуду в мойку.
— Доброе утро, — пробурчал Дженсен, отнюдь не доброжелательно.
Было ясно, что доить кофемашину больше незачем, она была запрограммирована всего на одну порцию. Конечно, Джаред об этом не знал, но настроение лучше не стало. Дженсен вернул свою кружку на полку, порылся в холодильнике и вытащил бутылку минералки. Джаред посмотрел на него, на кофемашину, на свою кружку в мойке и покраснел.
— Я выпил твой кофе…
Чертов искусственный парень был слишком догадлив. Дженсен не стал его разубеждать, демонстративно сделал несколько глотков, поморщился и убрал воду обратно в холодильник.
— Ничего, надо просто перепрограммировать на две кружки.
— Я сделаю! — с готовностью отозвался Джаред.
Дженсен молча кивнул и отправился в свою каюту переодеваться.
Когда он вышел, на ходу застегивая пояс с инструментами, мимо него по коридору с заливистым лаем промчались собаки. Вслед за ними несся Джаред.
— Сэди! Херли! Тише! — вопил он громче, чем лаяли его псины.
Возле Дженсена он затормозил.
— Обычно они не такие шумные, — виновато развел он руками. — Просто еще не освоились.
— Надеюсь, они не будут метить все углы? — хмуро поинтересовался Дженсен.
— Нет, что ты! — замотал патлатой головой Джаред, сразу став удивительно похожим на своих собак. — Они хорошо обучены!
— Ладно, пусть бегают, — милостиво разрешил Дженсен и поинтересовался: — Со мной пойдешь?
— Да! — тут же согласился Джаред. — А куда?
— Вниз, на плантацию. Я же обещал тебе все показать.
— Здорово! — Джаред чуть не запрыгал от восторга, и Дженсен не удержал усмешку: ей-богу, щенок-переросток!

Экскурсия затянулась. На втором участке у посадочного автомата постоянно ломалась правая «рука». Дженсен разобрал ее, не нашел никаких повреждений, смазал, собрал и запустил. «Рука» заработала. Но не успели они дойти до пятого участка, как снова поступил сигнал о поломке. Они возвращались туда несколько раз, пока, наконец, Джаред не заметил маленькую ракушку, попавшую в шарнирный механизм.
— Уф… старик, ты молодец, — Дженсен с благодарностью хлопнул его по плечу. — Я уже думал, придется заказывать новую конечность, а этого начальство не одобряет.
Джаред просиял от похвалы.
— Правда, нормальной прогулки с этим ремонтом не вышло, — извинился Дженсен. — Как-нибудь в следующий раз.
— Ничего, мне понравилось. Под водой очень красиво.

*
Наверное, именно поэтому Джаред выбрал себе каюту на первой подводной палубе. Вид из окон открывался потрясающий. Сверху дрожала и переливалась близкая поверхность воды, играя солнечными бликами на стенах и полу, внизу в зеленоватом таинственном сумраке проглядывали серебристые трубы тоннелей плантации, а мимо окон сновала разнообразная морская живность.
Дженсену тоже здесь нравилось, но он слишком любил солнце и морской простор. Иногда, в периоды особо сильной жары, когда кондиционер не справлялся с духотой и высокой температурой, он временно переселялся на подводные палубы, но когда жара спадала, всегда возвращался обратно в свою каюту на второй надводной.
Остаток дня Джаред провел, обустраиваясь на новом месте, и Дженсен был рад передышке. Общение давалось ему непросто. В интернете было гораздо удобнее. Если тебе надоел собеседник или ты не знаешь, что сказать, можно взять и отключиться. А здесь Джаред смотрел на тебя и ждал ответа, распоряжений, пояснений, просто каких-то слов… От этого у Дженсена начинала болеть голова, и накатывало глухое раздражение. С собаками и то было проще — они не требовали общения, только еды и простора для игр. Целый день Дженсен то и дело слышал их лай, то тише, то совсем рядом, но на глаза они ему не попадались.

Уже за ужином они встретились все вместе: Дженсен, Джаред, собаки, и даже чайка Дэнни прилетела познакомиться с новичками. Она устроилась на одной из верхних полок и оттуда с любопытством глазела на непривычное столпотворение.
Дженсен открыл холодильник, осмотрел его содержимое, задумчиво почесал в затылке и повернулся к Джареду.
— Слушай, а чем можно покормить твоих питомцев, пока не пришлют собачий корм?
— Вообще-то они неприхотливые, едят все подряд. Какая-нибудь каша с мясом будет в самый раз.
— Эмм… мюсли с говяжьим фаршем?
— Думаю, им понравится, — усмехнулся Джаред.
— А что насчет тебя? — поинтересовался Дженсен, преодолевая неловкость.
— Имеешь в виду, чем меня кормить до прибытия собачьего рациона? — с серьезным видом переспросил Джаред и тут же рассмеялся: — Да не смущайся, это я неудачно пошутил.
— Я имел в виду, что ты ешь?
— Питаться я могу чем угодно, кроме концентрированных кислот и промышленных растворителей. Но мои вкусовые рецепторы предпочитают обычную человеческую пищу. Любимых блюд очень много, а вообще я неприхотлив, как и собаки. У меня всего один недостаток: я сладкоежка.
Джаред нарочито скромно потупил глаза, и Дженсен невольно улыбнулся.
— Ну и прекрасно, — заявил он. — Тогда ты ничего не будешь иметь против размороженных отбивных и консервированной кукурузы.
— Я только за!
— Но придется немного подождать. У нас все по старинке. Из современного на этой станции — один компьютер. Вот уж на что корпорация денег не пожалела. Многие подписывают контракт исключительно из-за него. Такое навороченное оборудование для вирта в обычной жизни далеко не каждому по карману. И бесплатный интернет со всеми вирт-примочками. Сам знаешь, сколько это стоит.
— Круто… — согласился Джаред.
Чтобы не сидеть без дела, пока Дженсен готовит, он занялся перепрограммированием кофемашины. Собаки валялись на полу и вертели головами, наблюдая за хозяином и его новым другом.
— Если не устал, можем после ужина поискать на складе костюм для вирта твоего размера, — сказал Дженсен, переворачивая шипящий на сковороде кусок мяса. — Боюсь, это будет непросто…
— На этот счет не беспокойся, — отмахнулся Джаред. — Мой костюм всегда со мной.
— Как это? — заинтересовался Дженсен.
— Очень просто. Видишь? — Джаред показал блестящую сережку в правом ухе. — На самом деле это порт. Нажимаю, чтобы активировать, и все мое тело становится костюмом для вирта. По-настоящему полное погружение… — Он задорно подмигнул: — А теперь скажи, что ты ничуточки не завидуешь тому, что я искусственный!
— Есть немного, — рассмеялся Дженсен.
За едой разговор предсказуемо свелся к еде. Любимые блюда, кто что умеет готовить, самые экзотические блюда, которые довелось пробовать, самые изысканные, самые невкусные… Собаки за это время успели разделаться со своими порциями и перебрались к столу, умильно-печальными взглядами провожая каждый кусок.
— Ты, главное, ничего им не давай, — предупредил Джаред. — А то потом отбоя не будет. Сэди, Херли, фу!
— А кто из них кто?
— Вот эта красотка — Сэди, — Джаред потрепал по холке овчарку.
— А этот увалень, значит, Херли, — подхватил Дженсен, протянув было руку, но остановился. — Погладить-то их можно? Никаких ужасных последствий?
— Последствия будут… — мрачно предрек Джаред, глядя на насторожившегося Дженсена. — Они тебя залижут. До смерти…
И радостно заржал, довольный своей шуткой.
— Идиот, — покачал головой Дженсен и кинул в него салфеткой.
С Джаредом очень трудно было держать дистанцию. Вот вроде вполне нейтральный разговор, а потом он говорит или делает что-то эдакое, — и тут же возникает ощущение, словно они друзья уже тысячу лет. Это и напрягало, и странным образом подкупало Дженсена. Его злило, что присутствие Джареда в его жизни было недобровольным, выбором, навязанным извне. Но в то же время тот вел себя так, будто рад, что именно Дженсен — его опекун. Впрочем, он радовался бы любому, он так устроен. И эта неискренняя искренность раздражала. Но когда Джаред улыбался ему или отпускал свои дурацкие шуточки, Дженсен забывал об этом и улыбался в ответ. А потом чувствовал себя обманутым.


Несмотря ни на что, с Джаредом оказалось удивительно легко уживаться. Он был приветлив, не капризен, сам предложил поделить хозяйственные заботы, не прятался, но и не лез на глаза, когда видел, что Дженсен не в духе. Фактически, они сталкивались только на камбузе. Утром пили кофе и шли заниматься каждый своими делами, потом встречались в обед, а после ужина расходились по каютам, и так до утра. Дженсена это вполне устраивало. Он надеялся, что Джареда тоже, но даже если нет, волноваться по этому поводу он не собирался.
Гораздо больше его волновал урожай. Последние несколько месяцев карта течений постепенно смещалась. По сравнению с прошлым годом температура воды упала на несколько градусов. Холодные течения замедлили рост водорослей. Скоро должно было появиться судно корпорации, а урожай не дотягивал до нормы. Это могло существенно сказаться на заработной плате, и, что еще хуже, вызвать недовольство руководства и, как следствие, — прибытие проверок или вообще закрытие станции, как нерентабельной.
А Джаред ждал прихода судна. Для него это было ярким событием в монотонной череде дней. Хотя Дженсену не казалось, что он так уж скучает. Иногда от нечего делать он подключался к системе наблюдения и видел, как Джаред общается с друзьями и развлекается в интернете, играет с собаками и работает. В общем, парень не выглядел скучающим или тоскующим.

*
Тот день не заладился с самого утра. Море слегка штормило, и судно не смогло пришвартоваться прямо к станции. Пришлось грузить контейнеры почти вручную, с помощью древней лебедки, и перевозить грузы на катере. Это заняло намного больше времени, чем обычно, и закончили они ближе к вечеру. Кое-как запихав на склад ящики с продуктами, заказами и прибывшими вещами Джареда, Дженсен решил, что разбираться с ними будет уже завтра. Вымотанный и злой, он ввалился на камбуз в надежде спокойно выпить кружку кофе с бутербродом, но увидал там веселую компанию. Джаред и собаки старательно развлекали какую-то темноволосую девчонку. Она громко хохотала и прихлебывала кофе из любимой чашки Дженсена. Настроение, и без того не праздничное, упало ниже некуда.
— Ты кто такая? — негостеприимно поинтересовался он.
— Это Женевьев! — встрял Джаред.
— Пфф… — обидчиво фыркнула девчонка. — Я у тебя два года груз принимаю, а ты меня даже не помнишь.
— Как-то не обращал внимания, — отрезал Дженсен.
Он отвернулся к кофемашине. Вполне предсказуемо, она оказалась пуста. Запустив ее, он принялся нарезать бутерброды, старательно игнорируя веселье у себя за спиной. Соскучившийся по обществу Джаред был в ударе и болтал за пятерых. Он сыпал шутками, рассказывал анекдоты и разные истории. Женевьев отзывчиво смеялась, охала, замирала в нужных местах и вовремя задавала вопросы.
— Если бы ты знала, как тут бывает тоскливо, — пожаловался ей Джаред.
— Да, понимаю, — сказала девица, и Дженсен в полированной панели кофемашины увидел, как она выразительно посмотрела в его сторону.
Он медленно выдохнул и промолчал.
— На станциях многое зависит от напарника, — сочувствующим тоном продолжала Женевьев.
— Разве тебе еще не пора на судно? — оборвал ее Дженсен, мстительно наливая себе кофе в кружку Джареда.
— О чем я и говорю… — она выразительно дернула бровями.
— Давай, где тут у тебя надо подписать?
Он заверил грузовые декларации, акты приема-передачи, еще какие-то бумаги, забрал свой скромный ужин и поднялся в каюту.
Шум с камбуза сюда почти не доносился. Дженсен уселся перед компьютером и начал просматривать любимые сайты. Зашел в свой блог, написал о сегодняшнем поганом дне, ответил на комментарии к предыдущим записям, почитал, что пишут другие блоггеры. Кофе согревал желудок, и раздражение постепенно угасало. Когда судно дало гудок, сообщая о своем отбытии, настроение Дженсена было почти благостным. Он постоял у окна, наблюдая, как исчезают за горизонтом огоньки, и вернулся к компьютеру.
В этот вечер ему вдруг захотелось оттянуться по полной. Он открыл шкаф и достал костюм для вирта. Не шлем и перчатки, как обычно, а полный комплект. После этого сбросил с себя всю одежду и начал облачаться. Если уже имеешь в распоряжении такой навороченный костюм, то стоит пойти в дорогой порно-чат, дающий эффект настоящего секса, хоть предварительно и придется повозиться с многочисленными сенсорами, которые должны оказаться на своих местах. До этого Дженсен нечасто предпринимал подобные вылазки, предпочитая старый, испытанный способ снятия напряжения — свою руку. Последний поход за развлечениями случился больше года назад, и его нельзя было назвать удачным. После него Дженсен в досаде вышвырнул сенсорные шорты от вирт-костюма в окно. Корпорация вычла их стоимость из его зарплаты и прислала новые, даже более современной модификации. Дженсен затолкал коробку в шкаф поглубже и не вспоминал о ней год. И вот теперь, достав, он с трудом пытался приспособить их к своему телу. Особенное недоумение у него вызвала гибкая штучка, размером в палец, торчащая почему-то вовнутрь шортов. Когда Дженсен сообразил, куда ее надо поместить, он покраснел и закашлялся, но решил: гулять, так гулять.
Пока он старательно надевал на себя все детали вирт-костюма, его решимость почти сошла на нет, но отступать было поздно. Дженсен перевел кресло в полулежащее положение, поудобнее устроился перед компьютером и перешел в виртуальный режим.

Он оказался в белой комнате, где не было ничего, кроме большого мутного зеркала. Дженсен видел в нем только неясные очертания тела. Мало кто, выходя в виртуальность, сохранял свою реальную внешность. Для изменения облика и существовали такие переходные пространства. Дженсен встал перед зеркалом и сосредоточился. Отражение немного подросло, стало чуть стройнее, волосы удлинились и потемнели… Постепенно картинка становилась четче, яснее, пока в зеркале не отразился высокий, довольно симпатичный парень, отдаленно кого-то Дженсену напоминающий, но, слава богу, не похожий ни на кого из знаменитостей. Осмотрев себя со всех сторон, он остался доволен, и перешел на следующий этап.
Позади зеркала появилась дверь. За нею открывался коридор с множеством дверей. Выбор здесь был широчайший, на любой вкус. Дженсен читал надписи на дверях, заглядывал в комнаты, но не мог определиться. Ему хотелось чего-то, доселе не пробованного, но не слишком шокирующее-экзотичного. Пока все отступления от обычного секса, которые он здесь видел, его скорее пугали и отталкивали, чем возбуждали. Неожиданно перед ним оказалась дверь с простой надписью: «Мужчины 25-35 лет». Сначала Дженсен прошел мимо, потом остановился, подумал: «А почему бы нет?», вернулся и решительно вошел внутрь.
Комната напоминала самый обычный бар. Человек тридцать или сорок сидели вдоль стойки и за столиками, пили пиво, общались. Время от времени кто-то вставал и уходил, иногда в одиночку, через главную дверь, но чаще парами по лестнице на второй этаж. В основном, здесь были симпатичные парни лет двадцати пяти-тридцати, как и написано на табличке, но встречались и совсем молоденькие, и мужчины постарше.
Дженсен взял себе пиво и присел за дальний конец барной стойки. Необычность ситуации щекотала нервы. Когда-то давно, в подростковом возрасте он интересовался мальчиками, но скорее от того, что в закрытых мужских школах, где он учился, больше интересоваться было некем. Впрочем, дальше неясных ночных фантазий дело не пошло, а после окончания школы Дженсен встречался исключительно с девушками.
Он сам удивлялся своему странному порыву. Дженсен рассматривал людей и пытался определить, возбуждает ли его кто-нибудь. В реальной жизни ему в голову не приходило смотреть на мужчин в подобном аспекте. Но сейчас Дженсен с удивлением обнаружил, что находит сексуальными широкие плечи, поджарые задницы, мускулистые торсы и крепкие подбородки. На самого Дженсена тоже поглядывали заинтересованно, приглашали выпить или сразу уединиться, но он не спешил.

— Привет! — раздалось сзади, и кто-то тронул его за плечо.
Дженсен обернулся. Ему улыбался светловолосый парень примерно его возраста. На загорелом лице ярко сияли зеленые глаза и белые зубы. В его внешности было что-то знакомое, но это и не удивительно. Здесь почти каждый смутно или явно кого-то напоминал.
— Привет! — улыбнулся в ответ Дженсен.
— Первый раз? — поинтересовался парень.
Дженсен хотел было соврать, но потом решил, что незачем.
— Первый, — кивнул он.
— А в реале с мужчинами пробовал?
Дженсен отрицательно покачал головой.
— Ух ты! — присвистнул парень. — Здорово! Тогда ощущения тебя ждут крышесносные, никакими реальными впечатлениями не подпорченные. Даже завидую.
Дженсен отхлебнул пива и смущенно улыбнулся.
— Хочешь, подскажу, с кем лучше идти в первый раз? — парень доверительно наклонил к нему голову и перешел на шепот. — Вон того мужика видишь? В красной рубашке? Он классный любовник. Очень заботится о партнере. И вот этот, выглядит, как байкер. Несмотря на внешность, он очень нежный и чуткий. С ним тебе будет хорошо. А еще…
— А может быть, с тобой? — Дженсен повернулся к нему и в упор посмотрел в удивленные зеленые глаза. — Я тебе нравлюсь?
— Эээ… да, — растерялся парень. — А ты уверен?
— Нет, — широко улыбнулся Дженсен. — Но почему бы и не ты? Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне. Здесь, кроме взаимного согласия, требуется что-то еще?
— Собственно, ничего. Пойдем наверх или еще посидим?
Дженсен решительно отставил кружку с пивом и поднялся. Парень встал следом за ним. Он оказался немного ниже ростом и сложен плотнее, чем виртуальный образ Дженсена. Они с любопытством оглядели друг друга и синхронно рассмеялись, встретившись глазами.
— Ну, пошли, что ли, без одежды будет интереснее…
Они поднялись по лестнице, толкнули единственную дверь на площадке и оказались…
Здесь не было ничего, кроме кровати. Самая обычная большая кровать и мягкий уютный сумрак вокруг.
— Послушай, мы даже не познакомились, — пробормотал Дженсен, внезапно испугавшись. Не то, чтобы это был настоящий испуг, но в желудке похолодело, и захотелось оказаться дома, в родной каюте, с кружкой кофе в руке, и никаких незнакомцев поблизости…
— Можешь звать меня Джей, — кивнул парень. — А ты…?
— Росс, — назвался Дженсен своим вторым именем.
— Эй, ты ведь в курсе, что в любой момент можешь все прекратить? — угадал его состояние Джей. — Красная кнопка с крестиком всегда в твоем распоряжении.
— Все нормально, — улыбнулся Дженсен.
И правда, стоило лишь о ней подумать, кнопка выхода появилась прямо в воздухе, как раз на расстоянии вытянутой руки. Это успокаивало. Все еще не выпуская ее из поля зрения, Дженсен стянул майку. Джей сел на край кровати и следил за ним потемневшими глазами. Дженсен взялся за застежку брюк, но тот накрыл его руку своей.
— Можно мне?
Он неторопливо расстегнул брюки и стащил их. Дженсен осторожно глянул вниз. Если бы оказалось, что он перестарался, «надумывая» себе член, то ситуация из возбуждающей стала бы неловкой. Но все было нормально. Судя по тому, с каким восхищением смотрел на него Джей, с размером и формой он угадал.
— Ты не против? — спросил Джей, и, не дожидаясь ответа, втянул член Дженсена в рот.
Господи, минет! Настоящий минет! Дженсен еще помнил, как это бывает в реальности, и этот виртуальный минет был ничуть не хуже. Ощущения захлестывали, били через край. И то, что его член был во рту у парня, только добавляло остроты. Он чувствовал, что долго не продержится.
А тут еще Джей вдруг подался вперед и упал на колени. От его низкого гортанного стона Дженсена протряхнуло. Закололо кончики пальцев, волоски на затылке встали дыбом. Он зажмурился и стиснул зубы, стараясь сдержаться, но это не помогло. Оргазменная волна уже подхватила его и понесла, выше, выше, поднимая на самый гребень, швырнула в тягучую темную бездну и накрыла с головой…
Когда Дженсен отдышался и открыл глаза, Джей все еще стоял на коленях и смотрел на него снизу вверх. Он облизнул губы и сказал:
— Когда ты кончаешь, ты такой милый…
Он улыбнулся, а Дженсен подумал о том, что последует дальше. Возможно, Джей потребует ответный минет, а может быть, захочет чего-нибудь посерьезнее. Рука Дженсена сама потянулась к красной кнопке.
— Прости, — пробормотал он, нажимая на крестик.
Он еще успел увидеть, как на лице Джея отразились обида и недоумение.

Дженсен стащил с головы шлем, но глаза почти не почувствовали разницы. В каюте, освещенной только экраном компьютера, тоже царил полумрак. В теле все еще ощущалась послеоргазменная легкость. Дженсен подумал, что где-то сейчас перед своим компьютером очнулся другой парень, одинокий, обманутый, неудовлетворенный. Ему стало стыдно. А может, он совсем и не парень, а противный, жирный старый пердун... А может, он вернулся назад в чат, нашел себе другого партнера и сейчас наслаждается с ним…
Внезапный холодный душ прервал попытки Дженсена самооправдаться. Он выругался и вскочил с кресла. Шторм усиливался. Поднявшийся ветер забросил в открытое окно очередную порцию ледяных брызг. Надо было предупредить Джареда, чтобы не вздумал высунуться наружу, иначе смоет за борт.
Дженсен закрыл окно и включил «уборщика». Пока автомат старательно уничтожал лужи, Дженсен аккуратно снимал с себя вирт-костюм. На этот раз он не стал ничего выбрасывать, а бережно сложил все детали костюма на полку, только сперва почистил шорты изнутри. Может, минет и был виртуальным, а вот оргазм оказался вполне реальным. И Дженсен снова испытал стыд, подумав о том, как «отблагодарил» Джея за доставленное удовольствие.
Но сейчас нужно было думать о другом. Дженсен наскоро сполоснулся, и, выйдя из душа, нажал кнопку громкой связи. На вызов никто не отвечал. Всерьез обеспокоенный, Дженсен отправился на первую подводную палубу.

Дверь в каюту Джареда была распахнута. Собственно, закрываться ему было не от кого. За все время его жизни на станции Дженсен заходил к нему не больше пары раз. Из каюты доносились звуки музыки и шум льющейся воды. Для приличия Дженсен постучал в переборку рядом с дверным проемом, но никто не откликнулся. Не дожидаясь приглашения, он вошел.
Первое, что он увидел, — собак, вольготно расположившихся прямо на кровати. Сэди настороженно подняла голову, убедилась, что пришли «свои», и снова улеглась. Джареда в каюте не наблюдалось. Дверь в ванную была открыта, и вода шумела именно там. Дженсен облегченно выдохнул: видимо, Джаред просто решил помыться.
Дженсен огляделся. За каких-то три недели на станции парень успел здесь обжиться. Стены выкрасил в сине-зеленый цвет, на окна повесил бирюзовые шторы, наверное, днем каюта выглядела продолжением подводного пространства. Дженсен одобрительно покивал: красиво, ничего не скажешь. На полках возле компьютера стояли бумажные книги, некоторые по виду очень старые. Дженсен почитал надписи на корешках: что-то о психологии и свойствах личности. Может быть, эти книги были нужны Джареду для его работы? Если честно, Дженсен даже ни разу не поинтересовался, чем именно Джаред занимается. Надо будет как-нибудь спросить, решил он.
Краем глаза Дженсен уловил какое-то движение и вздрогнул, но это оказалось лишь отражение Джареда в зеркальной стене ванной, видимое в открытую дверь. Он стоял под душем, и выглядел как-то невесело. В обществе Дженсена Джаред всегда был улыбчивым, жизнерадостным, иногда серьезным и сосредоточенным, но никогда — таким унылым и грустным, как сейчас. Может быть, он расстроился, что Дженсен нахамил той девчонке, Женевьев? Или она тут ни при чем? У Дженсена появилось странное чувство: будто Джаред его обманывает. Вообще-то, это было некрасиво — исподтишка разглядывать другого парня, тем более, голого. Надо было как-то дать знать о своем присутствии, но Дженсен медлил. Ему представилась редкая возможность узнать о своем подопечном кое-что интимное, то, о чем не спросишь напрямик. Смущаясь своего любопытства, он дождался, когда Джаред повернется зеркалу, и жадно пригляделся. Хм… размер как размер, ничего особенного. Не маленький, конечно, но и не выдающийся. А ведь он же искусственный, наверное, мог заказать себе член любой величины… Интересно, каков он в деле? И как это вообще у него происходит? Он может хотеть секса по собственной инициативе? А получать оргазм? Любопытно, а искусственные могут управлять своей эрекцией? Или среди них импотенты тоже встречаются? Вопросов было множество, и Дженсен решил найти брошюру, которую ему дал администратор в Центре Искусственного Интеллекта.
А пока он тихонько вернулся к входной двери и громко позвал:
— Джаред!

2 глава

Странно, что ему приснилась Элли. Джаред не вспоминал о ней уже много лет, хотя когда-то они считали друг друга лучшими друзьями.
В детстве Джаред не осознавал, что отличается от других детей. Просто его ссадины и разбитые коленки мама мазала не антисептиком, а специальной пастой, и они тут же затягивались. А в остальном он был таким же озорным непоседливым мальчишкой, как и все ребята в детском саду.
Родители не скрывали, что он искусственный, но и не акцентировали на этом внимание. Поэтому Джаред по-настоящему осознал свою истинную природу довольно поздно, годам к десяти. Это не стало для него потрясением. Джаред прочитал все, что смог найти на эту тему. Он выяснил, что клетки биологических тканей его организма не способны к самостоятельному росту, но зато отличаются повышенной прочностью, что дает ему больше выносливости и мускульной силы. Кроме того, нервная система у искусственных людей совершенней, чем у обычных, а о таких возможностях мозга простые люди могут только мечтать. В конце концов, Джаред решил, что быть искусственным даже круто. Родители одобрили такой подход и отвезли его в школу при Центре Искусственного Интеллекта.
Там Джаред и познакомился с Элли. Неудивительно, что они подружились: в их классе они были единственными детьми. Искусственных детей тогда вообще было мало. ЦИИ объявил о создании моделей для частных лиц по индивидуальным заказам всего за год до появления Джареда. Его родители были уже немолодыми людьми. Всю жизнь они мечтали о ребенке, но никакие, даже самые современные, технологии не могли им помочь. Естественно, когда они услыхали о новой возможности, то тут же за нее ухватились. Их не смутила даже огромная стоимость. Они перевели в деньги почти все имущество, ценные бумаги, акции, заложили дом и стали, наконец, счастливыми обладателями искусственного «пятилетнего» мальчика. Элли появилась на свет примерно тем же образом.
Они выросли обласканными, балованными, любимыми детьми и только в школе ЦИИ столкнулись с жестокими реалиями. Общество признавало в них личностей и индивидуумов, но по закону они считались не людьми, а одушевленным движимым имуществом. Остальные искусственные люди в их классе были собственностью корпораций, различных организаций и исследовательских центров. Им предстояло стать спецагентами, шпионами, учеными, работать на опасных производствах и там, где не справлялись обычные настоящие люди. Всех их учили по максимуму использовать огромные возможности своих искусственных тел, а главное, своего мощного мозга. Только, в отличие от Элли и Джареда, эти люди точно знали, где будут применять полученные навыки.
Джаред был способным учеником, лишь одно ему не давалось: эмоциональная сдержанность. В них во всех изначально были заложены безграничная преданность и любовь к хозяевам, и их учили, что остальные чувства им не нужны и их следует подавлять.
Когда Джаред пожаловался папе на неудачи, тот обнял его и сказал: «Ну и хорошо, сынок. Именно чувства делают тебя настоящим человеком. А в школе ты всегда можешь притвориться».
А вот Элли быстро стала холодной и отстраненной. И вся их так называемая дружба сошла на нет. И сегодня она вдруг приснилась Джареду. Дженсен тоже был в том сне. Элли посмотрела на них и презрительно фыркнула, словно бы говоря, как когда-то в школе: «Слишком бурные эмоции, Джаред, слишком!»
Но Джаред не мог по-другому. От улыбки Дженсена ему хотелось заорать от счастья и сделать сальто, от хмурого взгляда — пойти и утопиться. Он был влюблен в Дженсена, и с этим ничего нельзя было поделать.

Все началось очень давно, еще в детстве. Дженсен приехал погостить к родителям Джареда. Самому Джареду было около восьми. Незнакомый красивый мальчик казался ему героем из сказки. Он был на несколько лет старше, и даже внимания не обращал на мелюзгу. Впрочем, Джаред и сам не решался попадаться ему на глаза и обожал на расстоянии. Целыми днями он прятался в кустах, наблюдая, как Дженсен читает, плавает, загорает у бассейна… Тот всюду таскал с собой телефон, но Джаред ни разу не видел, чтобы ему звонили. Джаред мечтал: вот если бы он мог узнать, от кого Дженсен ждет звонка. Тогда он сам нашел бы этого человека и заставил позвонить. Чтобы увидеть искреннюю улыбку на вечно серьезном прекрасном лице. Да, Джаред именно так и думал: прекрасное лицо. И не желал ничего большего, чем улыбка. О дружбе со своим кумиром он даже не мечтал.
После того лета Дженсен гостил у Падалеки еще несколько раз, был таким же одиноким и необщительным, и, по мнению Джареда, становился красивее с каждым годом.
Последний раз Дженсен приезжал, когда ему было восемнадцать, и он хотел проститься перед отъездом на учебу в какой-то европейский университет. Он говорил родителям Джареда теплые слова, которые заставили маму расплакаться, потом обнял всех по очереди. Джаред, довольно неуклюжий четырнадцатилетний подросток, смущенно прятался за спиной отца, но и ему достались крепкие объятия и улыбка. Он запомнил лучики морщинок у глаз и маленькие ямочки возле уголков рта.
А ночью Джареду впервые приснился «мокрый» сон. Ему рассказывали о поллюциях — в Центре, после очередного «взросления», и папа, во время недавнего откровенного разговора. Но все они говорили о женщинах, и к тому, что это произойдет, когда ему будет сниться Дженсен, Джаред оказался не готов. Он долго лежал, пялясь в потолок и анализируя реакции своего организма. Этому его научили в школе, и сейчас навыки пригодились.
Джаред восстановил в памяти страницы учебника, где говорилось, что искусственные люди по определению асексуальны. Они способны вызвать у себя все физиологические сексуальные реакции, но те не возникают произвольным образом, потому что отсутствует эмоциональная составляющая возбуждения. Поллюции — результат гормональной настройки организма, и, как правило, не персонифицированы. Как правило. Но Джаред уже смирился с мыслью, что он исключение из правил. А значит, его реакции определяет та самая эмоциональная составляющая. Сначала эта мысль ужаснула, но потом Джаред подумал, что все обычные, не искусственные люди именно так и живут. На этом он успокоился и смог, наконец, уснуть.

Дженсен больше не приезжал, но регулярно связывался с ними. Он никогда не спрашивал про Джареда, но мама и так постоянно хвасталась его успехами. Он смущения Джаред не знал, куда деваться, и, чтобы хотя бы не попасть в камеру, сбегал в свою комнату и наблюдал оттуда. Потом он прокручивал записи много раз, любовался улыбкой Дженсена, слушал его голос и… дрочил. Об этой постыдной маленькой тайне он не говорил никому: ни отцу, ни специалистам из ЦИИ. Постепенно Джаред таки научился управлять своим организмом, и этот период ушел в прошлое. Но факт остался фактом: только Дженсен являлся той самой эмоциональной составляющей, заставляющей реакции Джареда выходить из-под контроля. Но Дженсен был далеко, и с этим спокойно можно было жить.

Теперь же Дженсен был слишком близко, и по-прежнему так далеко, что Джаред абсолютно не представлял, как с этим жить.


Сквозь шум воды донесся какой-то звук. Джаред закрыл кран и прислушался.
— Эй, ты здесь? — послышался голос Дженсена.
Джаред обернул бедра полотенцем и вышел из ванной.
— Привет, — обеспокоенно сказал он. — Что-то случилось?
Дженсен никогда не приходил к нему в комнату, и если он здесь, то произошло что-то серьезное.
— Да нет, — покачал головой Дженсен, отводя глаза.
Он замолчал, Джаред тоже ничего не говорил, ожидая объяснений.
— Ну, в общем, ты не выходи пока на палубу, — наконец пробормотал Дженсен. — Там шторм разыгрался, баллов шесть уже, может, и больше.
— А! — Джаред прикусил губу и кивнул: — Хорошо.
Он шагнул к шкафу за одеждой, думая, что на этом разговор окончен, но Дженсен не спешил уходить. Джаред снова повернулся к нему и уставился выжидающе.
— Ты извини меня, — подняв на него глаза, с видимым усилием, сказал Дженсен. — За Женевьев, и вообще… Я обычно не такая сволочь… Просто сегодня все как-то так сложилось…
Почему-то у Джареда появилось стойкое ощущение, что Дженсен извиняется вовсе не за свое поведение на камбузе. Но такого быть не могло! Он не мог ничего понять, ведь он обычный человек!

*
Порт для вирта Джареду имплантировали в восемнадцать. Такой подарок родители решили преподнести ему в честь поступления в колледж. Джаред был в полном восторге. Каждый вечер он теперь открывал для себя новые ощущения. Он летал на военном истребителе, путешествовал по разным уголкам земного шара, участвовал в авторалли и парусных регатах, лазил по горам, нырял в океаны, перевоплощался в слона и изучал мир глазами насекомого… Джаред так увлекся, что далеко не сразу обратил внимание на такую примитивную возможность виртуальности, как человеческое общение. Но, в конце концов, настойчивая реклама добралась и до него. Джаред сдался и позволил рекламному баннеру, который выглядел в виртуальности, как синий пушистый зверек, помесь мартышки и медвежонка, взять себя за руку и увести в чат.
Этот был самый обычный форум, даже не порно-чат, а просто клуб для общения. Тут можно было потусоваться в толпе народа, потанцевать под любимую музыку, посмотреть и обсудить новинки кино, поболтать о всевозможных увлечениях, пофлиртовать или найти друзей. Только одно смущало Джареда. Почему-то люди, на которых он фокусировал взгляд, начинали двоиться в глазах, из-под одной внешности выползала другая, зачастую совершенно не похожая на первую.
Помучившись несколько недель, поставив немало экспериментов над собой и другими, Джаред понял, в чем тут секрет. Возможность полного погружения в виртуальность, которую ему давало искусственное тело, несла с собой и обратный эффект: он получил способность видеть реальную внешность людей под виртуальной маской. Джаред научился, сосредоточившись, отключать то или иное зрение, но это ему мало помогало. Сложно было общаться, например, с мужчиной в возрасте, который разговаривал и вел себя, как девушка, или, глядя на приятного молодого человека, гадать, кто скрывается под ним. Конечно, он не перестал ходить в чаты, особенно в порно-чаты, слишком велик был соблазн, но категорически запретил себе не только пользоваться «глубоким» зрением, но даже думать об этом.

*
Так продолжалось вплоть до момента его появления на станции. Подключившись к станционному компьютеру, он получил доступ к интернет-закладкам Дженсена. И конечно, не смог удержаться, чтобы не изучить их все. Ничего особенно интригующего он не обнаружил, за исключением одной ссылки на дорогой порно-чат, и то оказалось, что Дженсен был там последний раз около года назад.
Тем не менее, Джаред надел свою любимую внешность и отправился на разведку. К его сожалению, сайт потому и был дорогим, что предоставлял слишком широкую гамму услуг. Узнать что-либо о пристрастиях Дженсена ему не удалось. Джаред был разочарован, но продолжал заглядывать туда время от времени, втайне надеясь, что когда-нибудь встретит там Дженсена.
Когда сегодня система показала, что Дженсен входит в чат, Джаред сначала глазам не поверил от неожиданности. Замерев, он следил за перемещениями Дженсена по сайту. Наконец, тот определился: «Мужчины 25-35 лет», комната, где Джаред бывал чаще всего. Такого совпадения просто не могло быть! Быстренько активировав порт, Джаред бросился следом.
Хорошо, что ему хватило ума задержаться у зеркала в переходном пространстве. Он так привык надевать одну и ту же внешность, что делал это почти автоматически. А ведь это была внешность Дженсена. Такого, каким его видел Джаред каждый день: в потрепанных джинсах и майке без рукавов, с волосами, выгоревшими на солнце, смуглого от загара, только возле глаз — тонкие белые полосочки: следы морщинок. Напрягшись, Джаред «переоделся» и немного изменил черты лица, чтобы избежать явного сходства. А потом, минуя коридор, шагнул сразу в комнату.

Дженсена он узнал еще до того, как включил «глубокое» зрение. Просто увидел в дальнем конце стойки… себя самого. Джареду ужасно польстило, что Дженсен для перевоплощения выбрал его внешность. Он боялся придать этому факту слишком большое значение, ведь вполне могло статься, что тот, не особенно задумываясь, взял первую, попавшуюся на глаза. Джаред собрал в кулак всю свою смелость, подошел сзади и тронул Дженсена за плечо:
— Привет!
О том, что произошло дальше, он и не мечтал.
— А может быть, с тобой? — сказал ему Дженсен и улыбнулся так сексуально, что Джаред на мгновение растерялся.
Конечно, Джаред согласился. И даже потом, когда Дженсен сбежал, едва кончив, все равно ни разу не пожалел. Вот только возбуждение было таким невыносимым, а чувство неудовлетворенности таким острым и обидным…
Он выскочил из вирта так быстро, что голова закружилась, и перед глазами поплыли разноцветные пятна. Не имея ни сил, ни терпения раздеваться, Джаред засунул руку в джинсы, сжал напряженный член и тут же кончил. Он вытер ладонь о штанину, несколько минут полежал, бездумно таращась в монитор, на котором переливалась абстрактная картинка скринсейвера, потом встал и направился в ванную.

*
— Мир? — спросил Дженсен и протянул руку.
— Мир, — кивнул Джаред и улыбнулся.
Ладонь Дженсена была сухой и чуть шершавой, пожатие крепким. А главное, он смотрел прямо в глаза, значит, извинялся и сожалел искренне.
— У всех бывают плохие дни, — сказал Джаред только чтобы подольше задержать его руку в своей.
— Постараюсь больше не срываться так по-детски, — смущенно произнес Дженсен, не отнимая руки.
— Здорово, — пробормотал Джаред.
Дальше задерживать ладонь Дженсена в руке было уже слишком, и он с сожалением разжал пальцы.
— Ну, я пойду, — Дженсен сделал шаг к дверям спиной вперед. — Спокойной ночи.
— Ага, — согласился Джаред. — И тебе.
Дженсен вышел, его шаги прогрохотали по трапу. Джаред выдохнул и обессилено плюхнулся на кровать. Собаки возмущенно завозились, выбирая новое удобное положение.
— И что это было? — спросил у них Джаред.
Не ожидая ответа, он отвоевал себе часть одеяла и забылся тревожным некрепким сном.


Утром шторм продолжал свирепствовать. Он, похоже, даже усилился, потому что ощущалась небольшая качка: механизмы, обеспечивающие равновесие станции, не справлялись. То и дело слышались глухие раскаты, когда очередная огромная волна ударялась о борта. Собаки тихо поскуливали и испуганно жались к ногам.
Так втроем они и поднялись на камбуз. Дженсен уже был там. Он сидел в расслабленной позе, задрав ноги на стол, и неторопливо потягивал кофе. Это было совсем на него не похоже. Обычно он пил стоя, обжигаясь и переступая с ноги на ногу, словно готов был сорваться с места в любую секунду.
— Доброе утро, — поздоровался Джаред, насыпая собакам еды.
Он взял из шкафчика свою кружку и направился к кофемашине.
— Не торопись, — хмыкнул Дженсен. — Я сейчас твою порцию допиваю, так что включи на повтор. Я еще от одной чашечки не откажусь.
— По какому поводу такие гулянья? — поинтересовался Джаред, отставляя кружку и оборачиваясь.
— По поводу шторма, — лениво протянул Дженсен, и потягиваясь, закинул руки за голову. — По технике безопасности на плантацию спускаться сейчас нельзя, так что у меня незапланированный выходной.
— Чем займешься?
— Ну-уу… — Дженсен прижмурил один глаз и задумчиво посмотрел в потолок, а Джареду вдруг захотелось притиснуть его к любой поверхности и зацеловать до головокружения и боли в губах… — Я бы предложил тебе сразиться в «Миссия Альдебаран: прорыв», но с тобой не интересно. У тебя по определению реакции на порядок выше моих. Ты меня сделаешь на раз.
Джаред неловко хмыкнул. Он хотел рассмеяться, но в горле словно застрял комок. Он кашлянул и пробормотал:
— Можешь включить мне эмулятор замедления…
— Нет, это все равно нечестно, — отмахнулся Дженсен. — Как насчет кино?
— Кино? — удивился Джаред.
— Да, кино, — Дженсен поднял брови и пояснил, как маленькому: — Сесть на диван и посмотреть какой-нибудь фильм. Ты что любишь?
— Эээ… — растерялся Джаред. — Ты меня приглашаешь?
— А еще говорят, искусственные очень умные… — ухмыльнулся Дженсен. — Да, тупица, я тебя приглашаю. Я два года смотрел кино в одиночестве, для разнообразия хочу сделать это в компании. Так какие фильмы ты предпочитаешь?
— Ну, я не знаток, — все еще растерянно пробормотал Джаред. — Смотрю все подряд.
— Значит, выбирать буду я, но ты уж тогда не жалуйся и не вздумай заснуть! — строго сдвинув брови, предупредил Дженсен и встал.
— Есть! — в шутку козырнул Джаред и рассмеялся.
— Вольно, рядовой, — рассмеялся в ответ Дженсен. — Попкорн будем делать?
— Может, обойдемся пивом и чипсами?
— Пиво с утра? Извращенец! — ужаснулся Дженсен и тут же добавил: — Бери упаковку, не мелочись.
Запасшись всем необходимым, они пошли в общую каюту, переоборудованную Дженсеном в кинозал. Удивительно тихие сегодня собаки поплелись следом. Там они вознамерились было взобраться на диван, но Джаред шикнул на них, и они покорно улеглись на ковре. А на диване расположились парни.
За окнами бушевал шторм, волны ударяли в стекла, будто хотели проникнуть внутрь. Дженсен опустил жалюзи, погружая каюту в полутьму. В сумраке, на мягком диване, на расстоянии не больше фута, Джаред чувствовал его близость остро, как никогда. И смотреть кино — это последнее, что ему сейчас хотелось. Он представил себе, как ладонь Дженсена ложится ему на колено и начинает неторопливое путешествие вверх, как, наконец, ребро ладони упирается в ширинку, пальцы пробегают по шву джинсов, и яйца поджимаются от этих почти невесомых прикосновений. А потом Дженсен притягивает его к себе и целует глубоко, взасос, не переставая ласкать через джинсы… От этих мыслей Джареда бросило в пот. Он осторожно отодвинулся чуть дальше и положил ногу на ногу. Хотя в каюте и было почти темно, но Дженсен уже включил фильм, и Джареду не хотелось, чтобы он случайно что-нибудь заметил.

— Даже не 3D? — удивился Джаред, взглянув на экран.
— Имей уважение, это киноклассика, две тысячи девятый, «Шерлок Холмс» Гая Ричи!
— Молчу-молчу, — скороговоркой прошептал Джаред, но уже через минуту не выдержал: — А ты был в Лондоне?
— Был. Когда учился в Берлине, ездил с друзьями на выходные несколько раз, — пробурчал Дженсен.
— И там до сих пор так же мрачно?
— Нет. Там очень красиво. Слушай, действие происходит в конце девятнадцатого века, при Гае Ричи там уже не было таких жутких улиц, это все компьютерные эффекты, — ответил Дженсен, не отрывая взгляд от экрана.
— Понятно, — кивнул Джаред и замолчал, но его опять не хватило надолго. — Какие у них шляпы дурацкие, офигеть.
— Тогда было модно.
— Слушай, эта Ирэн Адлер какая-то страшненькая, что Холмс в ней нашел?
— Надо думать, твоя Женевьев редкая красотка! Ты вообще можешь заткнуться? Вот, пожуй и посиди минутку молча!
Дженсен набрал полную горсть чипсов и со смехом затолкал их Джареду в рот. Джаред шутливо отбивался, но ощущение горячей, соленой от чипсов ладони на своих губах отвлекало и возбуждало. Шалея от собственной смелости и от всей души надеясь, что Дженсен ничего не поймет, Джаред схватил его за запястье и широко лизнул ладонь.
— Вкуснятина, — заявил он.
— Фу! — Дженсен потряс облизанной рукой, но почему-то не спешил вытереть ее ни об салфетку, ни о штанину. — Ты хуже, чем твои собаки!
— А теперь запить.
— Ну, ты и наглец, — заржал Дженсен и ткнул ему банку с пивом.
Джаред сделал несколько глотков и снова открыл рот.
— Еще!
— Видишь? — Дженсен продемонстрировал ему зажатую в пальцах пластинку картошки. — Это последняя, больше тебе не положено, обжора.
— Жлоб, — парировал Джаред.
Он быстро нагнулся и губами схватил чипсину вместе с кончиками пальцев Дженсена. И снова ему показалось, что Дженсен не торопился отдернуть руку и не испытывал того отвращения, которое попытался продемонстрировать.
Собаки философски наблюдали за их возней; умные твари чувствовали, когда не стоит вмешиваться.
В конце концов, парням все же удалось сосредоточиться на кино. Джареда даже захватил сюжет, но чем дальше он смотрел, тем крепче в нем росло убеждение, что растрепанный сыщик с грустными глазами увлечен вовсе не знаменитой мошенницей Ирэн, а своим товарищем, доктором Ватсоном. Иначе, почему он так старательно сопротивляется помолвке друга? Помимо воли Джаред ощутил некое внутреннее родство с этим Холмсом. Экранный Ватсон, блондин с сексуальной улыбкой, как и реальный Дженсен, совершенно не хотел замечать щенячьи взгляды, которые бросал на него приятель.
Джаред скосил глаза. Дженсен увлеченно смотрел на экран, раскинув руки по спинке дивана. Стараясь выглядеть непринужденно, Джаред сполз по сиденью, чтобы его голова легла затылком на руку Дженсена. Тот никак не отреагировал. Это, наверное, было хорошим знаком, Джаред не знал.

После фильма они вернулись на камбуз, чтобы приготовить обед. Оказалось, что дурачиться и прикалываться, устраивать шуточные драки, кидаться друг в друга овощами гораздо легче и приятнее, чем сохранять дистанцию. Похоже, Дженсен и сам был не против таких взаимоотношений, по крайней мере, он не выглядел холодным и замкнутым, как обычно. Он веселился, улыбался, отпускал шутки и смеялся над ними громче, чем Джаред.

Такой Дженсен рвал Джареду сердце: невозможно близкий и совершенно недоступный.

@темы: J2

Comments

[stervaN]

*
— Чувак, ты серьезно? Диван? — подняв брови и открыв от удивления рот, Дженсен повернулся к Джареду.
Тот смущенно пожал плечами:
— Ну да…
Они стояли на складе и разглядывали содержимое контейнера, прибывшего вчера.
— Ты мог взять что угодно, а захотел старый диван?
— Это не просто старый диван, это диван, который всегда, ВСЕГДА стоял в моей комнате. Ты даже не представляешь, как я скучал без него этот месяц!
Джаред ласково, как животное, погладил спинку, затянутую упаковочной пленкой. Дженсен недоверчиво хмыкнул.
— И не смейся! — обиделся Джаред. — Он почти что член семьи. У меня с ним столько всего связано…
— Эй, старик, ну не обижайся, — Дженсен положил ему руку на плечо и заглянул в глаза. — Я понимаю. У меня у самого была раньше такая вещь. Только не диван, а подушка. Я ее всюду с собой возил: когда учился, и после, когда по работе мотался в командировки, пока она не порвалась. И то я отнес ее в ремонт. Там на меня, как на сумасшедшего, посмотрели, но я настоял, и они сделали моей подушке новый чехол. Конечно, это было уже не то, но после ремонта я с ней еще года три таскался. А потом в Чикагском аэропорту мой багаж потеряли. Один чемодан нашли, а тот, где подушка была, так и пропал. Вот и все…
На минуту повисло молчание. Оно не было напряженным, просто каждый задумался о чем-то своем.
— Его же надо со склада как-то в твою каюту перетащить, — произнес Дженсен, нарушая тишину.
— Думаешь, не осилим? — поинтересовался Джаред, обходя диван по кругу.
— Не, ну-уу… мы два здоровых мужика, должны осилить, — заявил Дженсен, впрочем, без всякой уверенности в голосе.
Джаред покосился на него, потом на диван, а потом не выдержал и заржал.
— Да что я такое сказал? — присоединился к его смеху Дженсен. — Сейчас запихнем его в грузовой лифт, а там уже как-нибудь…

Как и следовало ожидать, грузовой лифт оказался слишком узок для дивана. Повозившись, парням удалось кое-как, подняв один конец, наискосок втиснуть упрямую мебель в кабину. Дженсен быстро проскользнул в закуток под днищем дивана, нажал кнопку и радостно объявил ошарашенному Джареду:
— Места больше нет. Ты по трапу. Что стоишь? Бегом, бегом, бегом!
— Сволочь! — восхитился его наглостью Джаред и кинулся к лестнице.

С выгрузкой дивана из лифта тоже пришлось постараться. Узкий коридор не давал простора для маневров. Диван застревал то одним, то другим концом, не хотел разворачиваться, грозил упасть и придавить кого-нибудь из парней. Но, в конце концов, они его «победили».
— Как подумаю, что его еще в каюту надо заволочь, мне становится плохо, — простонал Джаред. — Пять минут отдыха.
И, как сидел на подлокотнике, так и рухнул на диван спиной вперед.
— Я уже умер, — Дженсен плюхнулся со своего подлокотника.
Джаред повернул голову. Лицо Дженсена было совсем рядом. Он мог видеть четкий профиль, ровную бровь, волосок к волоску, длинные, изогнутые ресницы… Вот уж кого легко было принять за искусственного, настолько правильной была его внешность. Ощущению ненатуральности не мешали даже веснушки, упрямо проступавшие сквозь загар.
В горле привычно стал комок. Джаред прикрыл глаза, заставляя спазм отпустить.
— Может, твой диван в коридоре постоит? — жалобно протянул Дженсен.
— Еще чего! — фыркнул Джаред. — Девочка устала?
Он поднял руку и вытер пот со лба Дженсена. Каждый раз, касаясь его, будто бы невзначай, не нарочно, он замирал от ужаса и восторга, и надеялся, что Дженсен не догадается, как много значат для него эти «нечаянные» прикосновения.
— Сам ты девчонка! — возмутился Дженсен и легонько дернул Джареда за волосы. — Тебе по статусу вообще уставать не положено, а ты лежишь здесь, как дохлая рыба!
— Что-ооо? — завопил Джаред. — Этого я тебе никогда не прощу!
Изловчившись, он перевернулся и оседлал Дженсена. Началась потасовка с громкими воинственными криками и безудержным ржанием. Собаки, которым диван не давал ни возможности увидеть, что творится, ни принять участие в свалке, добавляли шума своим оглушительным лаем.
— Ох, все, все, заканчивай! У твоих зверюг скоро истерика случится, — проговорил Дженсен, задыхаясь от смеха.
— Тогда скажи, что сдаешься! — потребовал Джаред, делая вид, что готов продолжить щекотку.
— Сдаюсь, полностью капитулирую! — Дженсен дернул ладонями, демонстрируя, что сдается.
— То-то же, — довольным голосом пробурчал Джаред, и устало рухнул рядом с ним.
Несколько минут они валялись молча, не двигаясь. Джаред ощущал тепло, идущее от тела Дженсена, и думал, что мог бы лежать так вечно.

И все же им пришлось подняться и снова толкать тяжеленную мебель. Спустя примерно час диван стоял в каюте Джареда, а парни снова валялись на нем, отдыхая от трудов.
— Это какой-то неправильный диван, — пожаловался Дженсен, запрокидывая голову, чтобы видеть Джареда. — Если на него упал, то подниматься уже не хочется.
— Ты неправильно формулируешь, — вяло возразил Джаред. — С точки зрения дивана, он — идеальный.
— Может, ты и прав, но не могу же я всю жизнь пролежать у тебя в каюте…
— Отчего же? Лежи, я не против, — сказал Джаред, и торопливо добавил, чтобы его слова не прозвучали слишком серьезно: — Диван тоже «за».
Но неловкость все равно возникла. Дженсен будто почувствовал что-то и засобирался к себе. Джаред не рискнул его задерживать.
— До завтра, — пробормотал Дженсен, на секунду замявшись у порога. — Забавный сегодня вышел день.
— Ага, — кивнул Джаред. — Надо будет как-нибудь повторить…
Дженсен ушел, а Джаред остался сидеть, поглаживая рукой велюровую обивку дивана в том месте, где она еще хранила тепло затылка Дженсена. Сейчас, наедине с собой, он мог воскресить в памяти все эти мимолетные касания, соприкосновения, толчки, захваты, вроде бы шуточные объятия, которыми так богат был сегодняшний день, и снова насладиться каждым из них. Джаред вспоминал, как возникали ямочки в уголках рта, когда Дженсен улыбался, как теплели его глаза, как заразительно он хохотал, запрокидывая голову, когда забывал, что надо сдерживаться…


Его отвлек зуммер. Система сигнализировала, что Дженсен вышел в вирт. Джаред перебрался к компьютеру. Дженсен был в том самом чате. Несколько минут Джаред колебался. Сегодня на его долю выпало столько реальных ощущений, что их надолго хватит подпитывать фантазии во время дрочки. Он мог бы пойти сейчас в ванную и представить себе бурный, страстный секс… А мог рискнуть и получить этот секс, если не в реальности, то хотя бы в вирте. Конечно, вполне могло оказаться, что Дженсен больше не захочет видеть Джея, а Джареду почему-то претило подкатывать к нему в новой личине. Но ведь могло и получиться…
Джаред активировал порт.

Дженсен сидел на прежнем месте и внимательно смотрел на двери, словно ждал кого-то. Но, едва увидев Джареда, покраснел и пригнулся, прячась за чью-то спину. Подобное поведение смутило Джареда, а смущение и неловкость часто побуждали его к решительным, хотя порой и необдуманным, действиям. Он подошел к Дженсену и кашлянул, привлекая внимание.
— Послушай, я не в претензии. Бывает, не срослось. Если я тебе не понравился, надо было просто сказать.
Дженсен поднял на него глаза, покусал нижнюю губу и, наконец, медленно произнес:
— На самом деле наоборот, очень понравился. Просто… оказалось, я не готов. Мне ужасно стыдно. Может быть,… ты дашь мне… второй шанс?
Джаред просиял, но Дженсен немного охладил его энтузиазм.
— Если сегодня мы не будем торопить события… — продолжал он. — Понимаешь, мне уже не семнадцать, быстрый анонимный секс не для меня.
И хотя сейчас Джареду хотелось именно быстрого секса, он невольно зауважал Дженсена за эти слова.
— Хорошо, — кивнул он.
— Давай просто пообщаемся, узнаем друг друга получше, — улыбнулся Дженсен и добавил: — А там как получится…
— Тогда зачем нам здесь оставаться? Может, махнем туда?
Джаред указал на рекламный баннер на стене в виде большого плаката.
— Романтичные прогулки? — прочитал Дженсен название сайта. — Почему бы и нет. Только ты выбираешь. Любопытно, какие у тебя представления о романтике.
Они подошли к плакату и, взявшись за руки, шагнули вперед.

В небольшом фойе было полно красивых трехмерных фотографий, и пока Джаред колдовал в кабинке над настройками, Дженсен любовался пейзажами.
Наконец Джаред позвал:
— Карета подана, мой принц!
В ответ на это обращение Дженсен хмыкнул, но вроде не обиделся и не рассердился.

[stervaN]

*
Стараниями Джареда, они оказались на маленькой, вымощенной булыжником площади какого-то южного городка. Пасмурная погода не позволяла определить, вечер здесь или утро, но часы на ратуше показывали без четверти двенадцать, так что, судя по всему, был полдень. Уличное кафе пустовало, только за дальним столиком седоголовый господин читал газету. Официант в длинном фартуке, ловко лавируя между стульями, поправлял приборы. Отойдя на пару шагов, он высыпал на мостовую горсть крошек. Тут же на угощение, шумно хлопая крыльями, слетелась целая стая упитанных сизых голубей.
— Странную ты выбрал погоду, — сказал Дженсен, оглядевшись.
И правда: по небу до горизонта медленно плыли плотные серебристо-серые тучи. Вдали виднелись светлые полосы дождя, а вблизи, над заливом, солнечные лучи временами находили пробоины в облачном панцире, и тогда вода под ними вспыхивала пятнами бирюзы. Как ни странно, тучи не портили вид, а, наоборот, придавали игривому южному пейзажу величественность и глубину. Создавалось впечатление, что городок застыл в вечности, и в этой атмосфере покоя больше никуда не надо, да и некуда, спешить.
Узкие улочки, которые Джаред мог перегородить, просто раскинув руки, террасами спускались к морю и поднимались в гору. Беленые стены двух- и трехэтажных домов были увиты плющом и диким виноградом. Свежий ветер трепал полосатые парусиновые маркизы над окнами. Издалека доносились звуки гитары.
— Мне здесь нравится, — резюмировал Дженсен. — Ну что, пойдем, погуляем?
— Вверх, — Джаред указал на развалины, возвышающиеся над городом. — Или вниз?
— Моря в моей жизни и так хватает, — улыбнулся Дженсен.

Городок не выглядел опустевшим, но, зная любовь Дженсена к одиночеству, Джаред не стал делать улицы оживленными. Иногда они встречали прохожих, видели людей в окнах домов, слышали голоса, но их уединение никто не нарушал. Они говорили о каких-то отвлеченных вещах, хотя порой Дженсен задавал очень личные вопросы, и Джареду приходилось напрягаться, чтобы удержаться на той тонкой грани, когда ты не врешь, но и не говоришь всей правды. Сам Дженсен казался полностью откровенным, впрочем, Джаред старался не задавать ему вопросов, которые бы поставили его в неловкое положение.
Они сами не заметили, как вышли из города. Улицы остались позади, дальше по горе вилась старинная мраморная лестница со стертыми ступенями. Они остановились на смотровой площадке. Дженсен, перекинув ноги, уселся на каменную балюстраду и похлопал по ней, приглашая Джареда присесть рядом. Отсюда открывался потрясающий вид. Весь городок лежал как на ладони.
— Это какое-то реальное место? — спросил Дженсен.
— Нет, — пожал плечами Джаред. — Я сам его придумал. Просто еще один из тех уголков, где я не против пожить.
— Пожалуй, я бы тоже… — протянул Дженсен. — Мне нравится место, где я живу сейчас, но, если бы его не было, я выбрал бы какой-нибудь городок вроде этого.
— А чем тебе нравится твое место?
— Там есть все, что мне нужно для счастья, — немного подумав, ответил Дженсен.
— Даже так? — усмехнулся Джаред.
— Можешь не верить, но… да! — сказал Дженсен, улыбаясь чему-то своему.
— Тогда почему ты здесь, а не там? — Джаред и сам не знал, зачем это спросил. В нем взыграла какая-то дурацкая иррациональная ревность себя реального к себе виртуальному.
— Скажем так… Наверное, я боюсь стать счастливым. А ты, почему ты здесь?
— Скажем так… Наверное, я боюсь, что человек, который может сделать меня счастливым, имеет совсем другие представления о счастье.
— Ты имеешь в виду секс? Он мужчина? Думаешь, он не ответит тебе взаимностью? — было видно, что Дженсена это и вправду интересует.
— Теперь уже даже не знаю, но спросить его все равно не решусь, — ответил Джаред, заглядывая ему в глаза, словно пытаясь в них что-то прочесть.
Они помолчали. Далеко внизу ветер гнал по заливу белые барашки волн, где-то за их спинами со звоном падал в мраморную чашу источник.
— А с женщинами ты совсем не…? — через какое-то время нарушил молчание Дженсен.
— Почему же? Я могу и с женщинами. Просто секс с мужчинами имеет для меня свои преимущества… ну… понимаешь? — Джаред отчего-то засмущался.
— А? Ааа… ну да…
Они снова замолчали.
— А ты? — решился задать вопрос Джаред. — Вчера и правда был первый раз?
— Да, — кивнул Дженсен. — Спонтанно как-то вышло. И с тех пор уже сутки об этом думаю.
— О чем?
— О том, что это, наверное, всегда во мне было. Не может ведь человек от одного минета стать «голубым».
Джаред рассмеялся.
— А почему я?
— Не знаю. Случайность? — Дженсен посмотрел на него и пожал плечами. — Ты сам подошел. И ты мне сразу понравился. И напомнил одного человека, хоть и совсем на него не похож… Может быть, ты уже жалеешь, но я рад, что это был именно ты.
— Не жалею, — Джаред поднял глаза.
Они потянулись друг к другу одновременно. Дженсен положил ладонь на шею Джареду и чуть сжал. Этот невинно-братский и одновременно чертовски сексуальный собственнический жест заставил Джареда застонать и податься вперед. Дженсен легко усмехнулся и придержал его, не давая свалиться с балюстрады. Он вел в их странном виртуальном поцелуе, и Джаред был готов подчиняться ему во всем.
Вирт не передает ни запахи, ни вкусы. Но, увидев виртуальную розу, ты ощутишь ее аромат, потому что мозг послушно даст сигнал рецепторам: пахнет розой. В вирте ты можешь съесть жареной картошки или выпить пива, но никогда не попробуешь экзотического блюда, потому что не знаешь его вкуса.
Джаред не знал вкуса Дженсена, но он знал его запах, и этого пока хватало. Он пытался представить, что чувствует в этот момент Дженсен, но мысли путались. Он так давно мечтал об этом, что не мог думать ни о чем другом.
Внезапно Дженсен прервал поцелуй.
— Что это за сигнал? — спросил он, оглядываясь.
— Какой? — переспросил Джаред, еще не до конца отошедший от поцелуя.
Но в этот момент и он услыхал короткую, настойчиво повторяющуюся мелодию. Справа вверху перед ним мигал значок вызова.
— Черт! Кто-то очень хочет со мной поговорить… — с сожалением произнес Джаред. — Может, я сброшусь?
— А вдруг что-то срочное?
— Сомневаюсь… — Джаред понятия не имел, кто мог связываться с ним в это время. С друзьями он болтал вчера, да они и не были бы так настойчивы, просто оставили бы сообщение. — Наверное, все-таки надо ответить…
— Тогда до завтра, — Дженсен наклонился и легко поцеловал его в губы. — Примерно в то же время. Если я не смогу, то оставлю записку для Джея на стене объявлений.
— Хорошо. До завтра… Росс!
Джаред нажал значок вызова и оказался в своей каюте. Черт, он ведь едва не сказал «Дженсен»!

*
— Эй! Привет! — с экрана, радостно улыбаясь, ему махала темноволосая девушка, и Джаред не сразу сообразил, кто это.
— Привет, Женевьев! — помахал он в ответ.
— А я узнала твой номер и решила позвонить! Я не слишком поздно? А то я запуталась с этими часовыми поясами, понятия не имею, который час, — она, мило улыбаясь, развела руками.
— Да нет, ничего, — великодушно отмахнулся Джаред. — Как у тебя дела?
— Все еще обходим свой квадрат, — сообщила Женевьев. — За нашим судном закреплены двадцать станций, таких, как ваша. Обойдем все — и в порт.
— Понятно, — кивнул Джаред. На губах сохранялось ощущение поцелуя, все мысли были заняты Дженсеном, и он не мог сообразить, о чем ему говорить с девушкой.
— Джаред, выходи в вирт, я тебя приглашаю в гости, — Женевьев улыбнулась, кокетливо наклонив голову. — Посмотришь мой уголок.
Последнее время стало модно обзаводиться в вирте своими виллами, замками, особняками и даже собственными островами. Это было недешево, но если бесплатный вирт предоставлялся и командам судов корпорации, то Женевьев могла себе это позволить. Джареду стало любопытно.
Он ожидал увидеть что-то вроде домика Барби, но был жестоко разочарован. Просторная современная квартира, залитая светом через огромные, от пола до потолка, окна, модный дизайн, судя по виду на город — не ниже пятидесятого этажа…
— Вау, — только и смог сказать Джаред.
— Нравится?
Женевьев очень подходила своей квартире: вся какая-то воздушная и солнечная. Волосы лежали пышными волнами, глаза блестели, белая кружевная блузка с открытыми плечами подчеркивала нежную смуглую кожу.
И все же с ней было что-то не так. Джаред не удержался и заглянул «глубже». Это было так мило! Она словно бы нанесла виртуальный макияж на свою внешность. Чуть-чуть больше грудь и стройнее талия, немножко лучше кожа, гуще волосы, длиннее ноги — и вот виртуальная Женевьев, почти неотличимая от настоящей. Так непосредственно, так по-девичьи. Джаред растроганно улыбнулся ее желанию понравиться и отключил «глубокое» зрение, позволив девушке быть такой, какой она хочет.Апельсин выглядел очень аппетитно и так призывно золотился, что Дженсен не удержался и положил его в сумку, в большое отделение, к рабочим перчаткам. Он допил последний глоток кофе, поставил чашку в мойку и направился к лифту.
— А можно с тобой? — тут же раздалось сзади.
Уйти, не встретившись с Джаредом, не получилось.
— Нет, — буркнул Дженсен, не оборачиваясь. — Сегодня я буду очень занят. После шторма внизу всегда много работы.
Вчера был замечательный день, может быть, даже лучший день за последние несколько лет, но сейчас Дженсен испытывал неловкость за свое слишком раскованное поведение. Он сам не знал, что на него вчера нашло. Ржал, как ненормальный, дурачился, будто ему пять лет… Это все странное влияние Джареда.
— Нет, — еще раз решительно повторил он и нажал кнопку вызова.
— Я буду тебе помогать! — Джаред вклинился между ним и лифтом и скорчил умоляющую мордочку.
Двери кабинки разъехались за его спиной, но он застыл на пороге, не давая лифту закрыться, и не пуская Дженсена внутрь. Как ему удалось, будучи почти на полголовы выше, смотреть снизу вверх с несчастным щенячьим видом, Дженсен не знал, но сопротивления не вышло.
— Ладно, ладно, — сдался Дженсен, всем своим видом демонстрируя, как его утомило это жалостливое сопение, и толкнул парня в грудь, впихивая в кабину.
Джаред тут же просиял. Это было уже слишком. Он просто решил добить Дженсена тяжелой артиллерией. В ответ на такую его улыбку губы Дженсена всегда сами собой растягивались до ушей. Вот и сейчас сохранять на лице суровое выражение категорически не получалось. Дженсен отвернулся, пряча ответную улыбку.

[stervaN]

*
Плантация после шторма имела разоренный вид. Многие участки почти занесло илом, кое-где длинные лентообразные талломы водорослей спутало в неопрятные растрепанные клубки, а на восьмом участке вообще произошел обрыв тоннеля. Ребристая пластиковая труба загибалась вверх гигантским вопросительным знаком. Воздушные шлюзы сработали отлично: смежные участки остались сухими, но доступ к девятому и десятому квадратам оказался перекрыт.
— Ого! — присвистнул Джаред, рассматривая внутренность затопленного тоннеля через окошко шлюза. Там уже плавала стайка мелких пронзительно-алых рыбешек, а на стенках начали нарастать актинии и ракушки. — Что будем делать?
— Не знаю, — вздохнул Дженсен, плечом отодвигая Джареда, чтобы самому заглянуть в окошко. — Проверим, что есть на складе, попробуем починить сами. Если не сумеем, придется вызывать ремонтников.

— Слушай, разве у тебя своей работы нет? — спросил Дженсен, когда они шагали по тоннелю обратно на станцию.
— Есть, — улыбнулся Джаред. — Но твоя интереснее.
— Что в ней интересного? — удивился Дженсен. — Таскайся туда-сюда и следи, чтобы все работало.
Он кивнул головой в сторону плантации, где автоматы уже вовсю трудились над наведением порядка.
— Ну-уу… — протянул Джаред. — Может быть, в одиночку мне бы это наскучило, но когда ты рядом, мне это нравится. Мне С ТОБОЙ интересно, и все равно, чем при этом заниматься.
— Вот только не начинай эту свою гомосятину, — вдруг озлобился Дженсен. — Мне эту фигню еще в ЦИИ прогоняли.
— Какую фигню? — растерялся Джаред.
— Про то, что «искусственные» больше всего на свете любят семью и жить без нее не могут. Я тебе не семья. Я вообще в эту «любовь по умолчанию» не верю.
— Я тоже, — буркнул Джаред и отвернулся.
Ситуация была крайне нелепой. В других условиях самым простым было бы уйти, но куда денешься в подводном тоннеле? Или развернуться и пошагать назад, но это показалось Дженсену слишком глупым, или продолжать идти вперед. Так он и поступил. Шел, как ни в чем не бывало, и рассматривал расстроено опущенные плечи Джареда. Потом его взгляд опустился ниже. Задница у Джареда была очень даже ничего. Даже весьма привлекательная задница. Чтобы перебить потекшие не в том направлении мысли, Дженсен спросил первое, что пришло в голову:
— Ты меня совсем семьей не считаешь?
Джаред помолчал, а потом ответил:
— Не знаю.
И хотя Дженсен совершенно не рвался в члены семьи Джареда, ему вдруг стало обидно. Он фыркнул, но Джаред продолжил:
— Вчера ты вел себя, как семья. А пять минут назад — как задница.
Учитывая, что всего минуту назад он и думал о заднице… Дженсен не выдержал и заржал. Джаред удивленно оглянулся на него, хотел пожать плечами, но не удержал серьезную мину и тоже захохотал.
— Нам не обязательно быть семьей, — сказал Джаред, отсмеявшись. — Но мы бы могли быть друзьями.
— Да я не против, — смутился Дженсен. — Проблема в том, что я вроде как не знаю, как это. Не было в моей жизни подобного опыта…

*
Дженсен не соврал. Он всегда, с самого детства был одиночкой, спасибо мамочке, не способной усидеть на одном месте и пары месяцев. Она порхала с курорта на курорт, от одного любовника к другому. Там, где вид хорошенького белокурого малыша «работал» на нее, она таскала Дженсена с собой, в остальное время он сидел в отельном номере, с горстью жетонов на интернет и ТВ и телефоном доставки еды на быстром наборе. Это устраивало Дженсена на все сто процентов. Детей своего возраста он практически не встречал и не умел с ними общаться, а взрослые дяденьки и тетеньки только доставали его идиотскими вопросами и привычкой щипать за щеки и трепать по макушке. Одному в гостинице, ему было вполне комфортно. Вот только не раз случалось, что через несколько дней администрация принималась разыскивать загулявшую мамашу, а Дженсен вместе с чемоданами переселялся из неоплаченного номера в холл отеля. Это было ужасно унизительно: шепотки, сочувствующие взгляды, качание головой… В такие моменты Дженсен начинал ненавидеть свою мать. Он часами придумывал обидные злые слова, которые ей скажет, но потом она появлялась: яркая, шумная, нарядная, нереально красивая, не женщина, а оживший праздник, и он все ей прощал. И они снова куда-то ехали.
Свою первую школу — чопорный мужской пансион при монастыре Святого Джеймса в Новой Англии — Дженсен запомнил хорошо. Все остальные слились в одну череду, может быть, потому, что там произошла та же история, что и в Сент-Джеймсе. Мать купила ему красивую новенькую форму, привезла его в школу и укатила в неизвестном направлении, оплатив один триместр. Триместр закончился, все дети разъехались на каникулы, и только Дженсен остался в школе. Весь следующий триместр школьный соцработник пыталась разыскать легкомысленную миссис Эклз, а одноклассники дразнили Дженсена «нищим подкидышем» и всячески издевались. В конце концов, мать отыскалась, приехала, обозвала соцработницу фригидной дурой, детей — мелкими гаденышами, директора — старым пердуном, и, продемонстрировав всем на прощание «фак» из-за стекла дорогущего аэрокара, увезла Дженсена в новый интернат. Все бы ничего, но там история повторилась до мелочей.
Первые пару лет Дженсен, попадая в очередную школу, еще пытался наладить отношения с одноклассниками, а после понял, что это напрасный труд. Как в любом детском коллективе, сначала несколько недель к новичку присматривались, дальше шел период адаптации, а потом Дженсен снова оказывался в положении изгоя и, в конце концов, в новой школе. Гораздо проще было ни с кем не общаться, не сближаться и даже имен не запоминать. Более-менее приятельские отношения ему удалось завести только во время учебы в университете. С соседями по общежитию Клаусом и Ральфом он вместе ходил по вечеринкам, катался по Европе в выходные, играл в баскетбол и вообще весело проводил время. Но едва учеба закончилась — закончилась и дружба.
Так что Дженсен действительно не соврал Джареду. Он всю свою жизнь был одиночкой.

*
— Ну-у, — задумчиво протянул Джаред. — Ты можешь начать с того, чтобы иногда улыбаться, идет?
— Идет, — кивнул Дженсен и, достав из сумки, протянул ему апельсин. — Пополам?
Джаред тут же расцвел в счастливой улыбке.


На складе Дженсену долго пришлось искать код ремонтного отсека. За все два года, пока он тут работал, не произошло ни одной серьезной поломки, и он заглянул сюда всего один раз: когда принимал станцию. Шестизначный код обнаружился в шпаргалке, которую оставил ему предшественник. Она лежала в конторке, в ящике стола, вместе со старыми бумажками, универсальным ключом, коробкой дюймовых шурупов и порванными деревянными четками.
Дженсен стер ладонью пыль с панели, ввел шесть цифр и нажал кнопку. Металлическая пластинчатая заслонка дрогнула и с лязганьем поползла вверх. Не дожидаясь, пока она полностью откроет вход, Дженсен поднырнул под нее. Он толком не помнил, что здесь есть, поэтому ему было любопытно.
В ячейках у стены застыли трехметровые ремонтные скафандры на пневмоусилителях, на специальных подставках стояли универсальные аппараты подводной сварки, в углу ощерилась запчастями компактная бурильная установка, на стеллажах были разложены различные материалы для латания пробоин, замены якорей, прокладывания трубопроводов и прочего серьезного ремонта. Нашлись и разобранные секции подводного тоннеля. Дженсен пересчитал их и прикинул, что должно хватить.
— Ух ты! — раздалось за спиной.
Это Джаред увидел скафандры. Они, в самом деле, смотрелись внушительно: как боевые роботы из старинной фантастики. Увеличенные руки и ноги в десятки раз усиливали каждое движение. Под водой, в условиях повышенного давления, это давало возможность свободно двигаться, поднимать и перемещать большие тяжести, совершать действия, которые никогда бы не смог проделать автомат или человек в обычном скафандре.
— Хочешь прогуляться по дну? — спросил Дженсен.
— Спрашиваешь! — энтузиазма у Джареда было хоть отбавляй.
Дженсен подогнал погрузчик и отвез два скафандра к шлюзу. Там они принялись «упаковываться», причем Джаред действовал куда увереннее, чем Дженсен.
— Я в вирте как-то раз в похожем гулял по Марсу, — охотно пояснил Джаред. — Там главное было не делать резких движений. Посмотрим, как в этом.

*

[stervaN]

Осторожно двигая ногами, они шагнули на платформу и двери шлюза закрылись. Кабина начала наполняться водой. Потом подъемник опустил их на самое дно, и двери раздвинулись.
Скафандр давал странные ощущения. В обычном водолазном костюме чувствуешь себя маленьким и уязвимым, рыбешкой, заплывшей на чужую территорию. Сейчас было совсем другое дело. Никаких поправок на давление воды, движения легкие и плавные, а главное, полный контроль над неимоверной силищей механических мускулов. Передвигаясь по дну гигантскими прыжками, Дженсен ощущал себя молодым богом.
— Офигеть, какой класс! — услышал он в наушниках восторженный вопль Джареда и оглянулся.
Тот с разбега запрыгнул на небольшую подводную скалу и победно поднял руки.
— Осторожнее там, кенгуру! — хмыкнул Дженсен. Ему и самому хотелось вытворить что-нибудь безрассудное, но он напомнил себе, что находится здесь для работы, а не для развлечения.
Снаружи торчащие вверх куски поломанного тоннеля выглядели совсем жутко. Почти не верилось, что удастся произвести ремонт собственными силами. Тем не менее, Дженсен пересчитал порванные якорные тросы и вырванные «с мясом» якоря, отметил места, где можно установить лебедки, тщательно осмотрел шлюзы и тоннель на предмет пробоин и повреждений. Компьютер произвел анализ данных и выдал вердикт. Все оказалось не так страшно, как представлялось. Дженсен даже непроизвольно дернул рукой: захотелось облегченно вытереть пот со лба. Конечно, предстояло много трудиться не одну неделю, но справиться своими силами было вполне реально. Особенно, если Джаред будет помогать.
— Само собой! — заверил его Джаред и сложил в знак «о’кей» свои механические пальцы.
Дженсен увидел сквозь прозрачный щиток его сосредоточенное в тот момент лицо и засмеялся.
На сегодня работу можно было считать законченной, но так сразу вылезать из скафандров не хотелось, и парни еще немного побродили по окрестностям станции. Подводные пейзажи здесь не отличались особой яркостью, как на южных рифах или в экваториальных морях, но и они поражали своей нерукотворной красотой. Ими можно было любоваться бесконечно.
Весь лирический настрой сбил внезапно раздавшийся в наушниках сигнал тревоги. На экране еще не успела появиться надпись, а уже стала ясна его причина: их окружила стая касаток. Умом Дженсен понимал, что пока он в скафандре, им не удастся причинить ему вред, но когда его задела хвостом рыбина длиной с вагон подземки, сердце невольно ухнуло в пятки.
— Вот черт! — услышал он испуганно-восхищенный шепот Джареда. — Они нас не съедят?
— По идее, не должны, — тоже шепотом ответил Дженсен. — Но ты на всякий случай лучше постой неподвижно. Может, они решат, что мы неживые, и уплыву… Ах ты ж блядь!!!
Прямо перед лицевым щитком открылась огромная пасть, наполненная зубами размером в ладонь, и он не удержался от вскрика. Касатка дернулась, и на Дженсена уставился круглый антрацитовый глаз.
— Мы невкусные, мы невкусные, — причитал Джаред, и Дженсен едва сдерживал себя, чтобы не захихикать. Наверное, это сдавали нервы.
Наконец, касатка отплыла, и он увидел, что это был крупный самец с полутораметровым, изодранным спинным плавником. На его боку выделялось большое белое пятно, по форме напоминающее кленовый лист.
— Давай уже, плыви отсюда, Канада. И дружков своих забирай, — прошептал Дженсен.
Словно услышав его, кит развернулся и поплыл прочь. Стая, напоследок сделав несколько кругов около фигур в скафандрах, направилась за своим вожаком.
— Фух… я чуть в штаны не наделал, — пожаловался Джаред.
— Я тоже, — подхватил Дженсен. — Особенно, когда он посмотрел на меня. Это было пиздец как страшно, чувак! Просто мороз по коже.
— Слушай, может, вернемся уже? У меня от нервов такой аппетит разыгрался…

Естественно, за ужином все разговоры были об этом происшествии. Они даже включили голографический фильм «Прогулки с китами-убийцами», и Херли всякий раз взвизгивал, когда из поверхности стола выныривала здоровенная пятнистая рыбина.
— Надеюсь, они просто мимо проплывали, — сказал Дженсен, когда пришло время расходиться по каютам. — Нам предстоит много работы на дне. Не представляю, как я смогу что-то делать, если рядом будет тусоваться эта зубастая компания.


Было еще не очень поздно. Дженсен попытался заняться какими-то делами, но бросил. Адреналин все еще бурлил в крови. Хотелось чего-то, более активного. Он подключился к системе наблюдения, чтобы узнать, чем занят Джаред. Тот валялся в кресле перед компьютером и, судя по картинке на экране, болтал со своей Женевьев.
«Вот ведь рыба-прилипала!» — с неожиданной досадой подумал Дженсен. Почему-то он совсем не доверял этой девице. Но Джаред улыбался и выглядел вполне довольным жизнью. «К тому же, — напомнил себе Дженсен, — я ему не нянька. Со своими делами он сам разберется».
До встречи в чате оставалось еще около часа, но Дженсену уже не сиделось на месте. Он облачился в костюм, в этот раз гораздо быстрее — сказывалась сноровка, и вышел в вирт. Чтобы убить время, немного послонялся по развлекательным сайтам, но потом решил дожидаться Джея в баре в надежде, что тот тоже придет пораньше. Он уселся на высокий табурет, взял пиво и в большом зеркале над барной стойкой принялся разглядывать помещение за своей спиной.
Странно, но появление Джея он пропустил. Тот вдруг оказался у Дженсена за плечом и прошептал «Привет» прямо в ухо. Дженсен крутанулся на стуле, сжал парня коленями, обхватил руками, притянул к себе и поцеловал. Джей ответил сразу же, будто ждал этого поцелуя еще со вчерашнего дня. Дженсен чувствовал, как парень обмякает в его объятиях, как отдается, и это заводило необычайно.
Шум бара стал тише, словно кто-то повернул ручку громкости, зато стук сердца просто оглушал. Джей немного отстранился и вопросительно посмотрел Дженсену в глаза. Тот без слов понял вопрос и кивнул. Почти мгновенно они оказались в постели. Эта возможность вирта была как нельзя кстати, потому что тянуть дальше не было никаких сил.
Дженсен понятия не имел, откуда его тело знает, что делать. Наверняка, в реальности он бы никогда не решился на такое, но в вирте у него даже из самой неловкой ситуации всегда оставался выход — красная кнопка с крестиком.
Джей поднял ноги, обхватывая ими Дженсена за талию, и кивнул. На мгновение в груди вдруг похолодело, и вспотели ладони. В вирте или в реале, это был первый раз, и Дженсен невольно скосил глаза, чтобы увидеть спасительный выход. И тут же рассердился на себя за глупое малодушие. Он ведь хотел Джея, а тот хотел его, значит, все получится, как надо. Мужик он или кто? Джей нетерпеливо двинул бедрами. Дженсен выдохнул и осторожно вошел в него.
В тот момент он уже не думал, что все происходит не по-настоящему, что Джей в реальности совсем не Джей, что источник его ощущений — сетка нейропроводников в подкладке вирт-костюма. Он двигался в горячую скользкую тесноту, и это было офигительно хорошо. Они застонали почти одновременно. Дженсен остановился на минуту, чтобы привыкнуть к новым ощущениям и не кончить от первого же движения, потом осторожно качнул бедрами. Джей запрокинул голову и подался навстречу. На его лице было выражение чистого наслаждения, поэтому Дженсен перестал себя сдерживать. Удовольствие накатывало волнами от каждого толчка, растекалось от паха по всему телу, прокатывалось мурашками по позвоночнику, поднимало дыбом волоски на теле, шумело в ушах, мутило рассудок. Джей стонал и вздрагивал при особенно глубоких толчках. Видеть его блаженство было едва ли не большей радостью, чем получать собственное. Время от времени Дженсен наклонялся, чтобы облизать его рот или прикусить мочку уха. Он ощущал, как внутри, словно вал цунами, нарастает напряжение, чтобы обрушиться оргазмом. Еще чуть-чуть… несколько мгновений… Дженсен немного отстранился и обхватил ладонью член Джея, зажатый между их животами. Джей громко вскрикнул, и сквозь пальцы Дженсена брызнула теплая жидкость. Дженсен ощущал, как выплескивается толчками сперма, и вокруг его члена в такт им пульсируют мышцы, и вдруг на какое-то мгновение ему показалось, что под ним Джаред. Это его пальцы вцепились в плечи Дженсена, его волосы разметались по подушке, его рот приоткрылся в крике, и его член в руке… Дженсен зарычал и в несколько яростных движений догнал Джея. Совершенно обессиленный, он рухнул на грудь своего любовника. Джей обнял его и поцеловал в шею.

[stervaN]

*
Все тело приятно ныло. Совершенно не хотелось вставать, раздеваться, ползти в душ… Чтобы немножко потянуть время, Дженсен включил систему наблюдения. Зачем ему это, он и сам не знал. Может быть, хотелось увидеть Джареда? Понять, почему он привиделся в момент оргазма. Определить для себя, что это: причуды подсознания или что-то иное.
Джаред по-прежнему лежал в кресле перед компьютером, но выглядел совсем по-другому. Его расслабленная поза, удовлетворенное выражение лица открытым текстом говорили, что у парня только что был секс. «Прыткая девица», — злобно подумал Дженсен и тут же одернул себя: подобная реакция чересчур походила на ревность. В этот момент Джаред потянулся всем телом и, не открывая глаз, улыбнулся мягкой, влюбленной улыбкой. Дженсен судорожно сглотнул и выключил камеру. Это было уж слишком.
В душе, под горячими струями, снова накатило возбуждение. Дженсен откинулся спиной на стенку кабинки, расставил удобнее ноги и попытался представить себе тело Джея, распростертое на кровати. Вместо этого перед глазами упрямо вставали другие картинки: задница Джареда, обтянутая потертыми джинсами, ягодицы, поочередно натягивающие ткань при ходьбе, длинные сильные ноги, и мускулистые руки, широкие плечи, и губы, плотным кольцом сомкнувшиеся вокруг пальцев, а еще ощущение его языка на ладони.… И, внезапно, яркой вспышкой — его лицо в момент оргазма. Дженсен как будто наяву услышал вскрик Джареда и со стоном кончил сам.
Это было нехорошо, совсем нехорошо. Ничего подобного от себя Дженсен не ожидал. Будто и без этого Джаред мало осложнил ему жизнь. А теперь еще и сексуальное влечение? Во всем виноват чертов вирт. Раньше Дженсен незамысловато дрочил на девиц и не знал никаких проблем. А после посещения гребаного порно-чата с его мозгами творится черти что. У Дженсена появилось непреодолимое искушение снова утопить в море вирт-костюм, и останавливало только сознание того, что это вряд ли поможет.


Утром Дженсен почти с опаской шел на камбуз, предвкушая встречу с Джаредом и то, как он будет смотреть парню в глаза после того, как дрочил на него в душе. Сам Джаред, естественно, понятия не имел о том, какие проблемы он создал Дженсену, и вел себя со своей обычной непосредственностью. Он весь лучился хорошим настроением, болтал о всякой ерунде, хохотал над своими же шутками, бурно жестикулировал, то и дело прикасаясь к Дженсену. Конечно, безо всякой задней мысли, но у Дженсена каждый раз по коже разбегались мурашки.
Когда пришло время облачаться в тяжелый пневмо-скафандр, он был даже рад. Работа наконец-то отвлекла его от мыслей о Джареде. И хотя тот постоянно скакал рядом, как гигантский трехметровый подводный кузнечик, Дженсен заставил себя сосредоточиться на тросах, лебедках, якорях и всем остальном. К вечеру он уморил себя настолько, что даже о еде думать было противно. Похлебав минералки прямо из бутылки, он ушел в свою каюту и, не раздеваясь, упал на кровать. Ныли натруженные мышцы, ломило спину, и долгожданная неподвижность воспринималась, как блаженство. Сквозь открытое окно слышался негромкий плеск волн, и откуда-то доносились звуки музыки. Легкая прозрачная мелодия, словно свежий бриз, невесомо летела над морем, овевала приятной прохладой, успокаивала и погружала в неясные грезы. Дженсен закрыл глаза и позволил себе отключиться.
Тихий стук вырвал его из дремоты. В каюте было совсем темно и уже похолодало настолько, что стоило бы прикрыть окно или залезть под одеяло. Стук повторился. Надо было встать, открыть дверь, или хотя бы сказать «Заходи», но на Дженсена навалилась такая лень, что он продолжал неподвижно лежать на постели. Дверь скрипнула, и на пороге возник Джаред.
— Эй, Дженсен! — вполголоса позвал он. — Я приготовил стейки. А ты уже спишь? Ну ладно, оставлю тут, вдруг ты проснешься позже и захочешь есть…
Джаред удивительно тихо для своей комплекции преодолел расстояние от двери до кровати и поставил поднос на пол в изголовье. Сквозь прикрытые ресницы Дженсен видел, как он наклонился и легко присел на край кровати. Лицо Джареда было серьезным и немного печальным. Несколько минут он смотрел на Дженсена, не подозревая, что тот тоже наблюдает за ним. Потом прикусил нижнюю губу, вздохнул и поднялся. Сначала он уже было направился к выходу, но остановился. Дженсен ждал, что будет дальше. А Джаред вдруг вернулся к кровати, осторожно снял с Дженсена обувь, аккуратно вытянул из-под него одеяло и укрыл. Он бережно подоткнул края одеяла, постоял еще минутку и ушел.
А Дженсену вдруг совершенно расхотелось спать. Ему было тепло, уютно, и в груди пекло, словно огнем. Еще никто и никогда не подтыкал ему одеяло.

*
Лекарство от дурацкого влечения оказалось простым и примитивным — работа. Ремонт тоннеля не был особенно сложным технически, но там было много тяжелого физического труда, и он требовал полной сосредоточенности. Один раз Дженсен отвлекся и перетянул крепление. Дюймовый стальной трос лопнул, его конец раздробил камень в мелкую крошку и пропахал нехилую борозду в каких-то паре футов от места, где стоял Дженсен. Глядя на осколки базальта, он подумал, что ударь трос немного левее, — и его бы не спас даже скафандр.
Но в этом тяжелом труде Дженсен видел свои плюсы.
Во-первых, он почти не видел Джареда без скафандра. В металлическом облачении фигура Джареда смотрелась, конечно, внушительно, но далеко не так сексуально, как без него. А это значило, что одним раздражителем меньше.
Во-вторых, во время работы совершенно не получалось думать о чем-то постороннем. То есть никаких мыслей о Джареде, о теле Джареда, и тем более — о сексе с Джаредом. Громадный плюс.
В-третьих, несмотря на скафандр, работа очень изнуряла физически. К вечеру измученный организм хотел лишь двух вещей — принять горизонтальное положение и отрубиться.
Дженсен надеялся: если эта трудотерапия его не убьет, то точно излечит от всякого влечения, и не только к Джареду.

*
На то, чтобы опустить и закрепить на дне первую секцию тоннеля, ушла неделя. Со второй удалось справиться быстрее, за четыре дня. На двенадцатый день, утром, Дженсен вполз на камбуз. Даже традиционный заплыв вокруг станции его не освежил. Он чувствовал себя камбалой, на которую наступил слон. И, может быть, даже не один. Нацедив себе кофе, Дженсен плюхнулся на стул. По столу расхаживала Дэнни, поклевывая вчерашние крошки. Подобравшись поближе, она нахально заглянула в кружку Дженсена и, не обнаружив там ничего для себя интересного, взлетела на холодильник, тяжело взмахнув крыльями. Дженсен с отвращением глотнул еще кофе и со вздохом поднялся. Но неожиданно путь к лифту ему перегородил появившийся Джаред.

[stervaN]

— Никуда ты сегодня не пойдешь! — решительно заявил он.
— Почему это? — удивился Дженсен.
— Ты себя сегодня в зеркале видел? — вопросом на вопрос ответил Джаред.
— Нет, — признался Дженсен, наклоняясь и заглядывая в полированную панель кофемашины. — А что такое? Вроде третий глаз у меня на лбу не появился… Нормально выгляжу.
— Ну, третьего глаза, может, и нет, но вот насчет нормально ты погорячился. Ты себя так заездил, что скоро на привидение станешь похож.
— Да ладно, — отмахнулся Дженсен и попытался обойти Джареда.
— Вот уж нет! — тот сделал шаг назад и снова преградил ему дорогу. — Сегодня я объявляю выходной!
— В честь какого праздника? — возмутился Дженсен. — Там работы невпроворот, некогда отдыхать!
Он возражал скорее по инерции. На самом деле ему ужасно хотелось, чтобы Джаред настоял на своем.
— Подождет денек твоя работа! Ничего не случится. А вот если ты сляжешь от переутомления, то работа встанет не на день и не на два.
Слова Джареда звучали так убедительно, что Дженсен не нашелся с ответом. Изобразив раздосадованный вид, он вернулся за стол.
— Вот и правильно! — обрадовался Джаред. — Устроим пикник?


Дженсен чувствовал, как рушится все, ради чего он загонял себя последние полторы недели, но ничего не мог поделать. Подчиняться напору Джареда было так легко и приятно, что он просто позволил себе плыть по течению.
Причем, оказалось, плыть в буквальном смысле. Свой пикник Джаред решил устроить на спасательном плоту. На море был штиль, солнце грело, но не пекло, погода как нельзя лучше подходила для этого мероприятия.
Джаред притащил со склада аварийный комплект и бросил с причала вниз. Через две минуты на воде покачивалось круглое надувное сооружение около трех метров в диаметре. Джаред тут же принялся сгружать туда вещи.
— Такое ощущение, что ты на нем жить собрался, — заметил Дженсен, лениво наблюдающий за этим процессом.
— Жить не жить, а хочется, чтобы тебе было комфортно отдыхать, — отозвался Джаред, пристраивающий между каких-то тюков переносной холодильник.
— А тебе?
— А мне и так… — начал было Джаред, увидел, как нахмурился Дженсен, запнулся и исправился: — Ну, и мне тоже.
Наконец приготовления были закончены, Джаред загнал внутрь станции обиженных собак, закрепил на причале конец тонкого троса и оттолкнулся. Плот начало потихоньку относить течением. Негромко зажужжала катушка лебедки.
— И сколько в нем? — поинтересовался Дженсен, кивая на трос.
— Пять тысяч метров, — ответил Джаред. — Хватит, чтобы почувствовать себя… на природе, — он засмеялся и полез в холодильник. — Сок будешь?
— Пока не хочу, — зевнул Дженсен. Он перевернулся на живот, подложил под голову надувную подушечку, и закрыл глаза. — Раз уж ты так славно обо всем позаботился, я, пожалуй, немного посплю.
По-настоящему заснуть ему, конечно, не удалось. Он лежал, слушал копошение Джареда, тихое жужжание лебедки, слабые шлепки волн о резиновые бока плота и ни о чем не думал. Иногда он незаметно погружался в дремоту и так же незаметно выныривал. Солнце приятно согревало спину, натруженное тело расслаблялось, и Дженсену было на редкость хорошо.
Все испортил Джаред.
— Давай я намажу тебя солнцезащитным кремом, — предложил он.
— Нет! — перепугался Дженсен.
От одной мысли о его ладонях, ласкающих спину, всю расслабленность как ветром сдуло.
— Не надо, — еще раз повторил Дженсен и быстренько перевалился за борт.
От контраста прогретого воздуха и прохладной воды у него вышибло дух. Впрочем, и непристойные мысли из головы тоже вышибло. Дженсен вынырнул, глотнул воздуха и размашисто погреб прочь от плота.
— Эй, я тоже хочу поплавать! — закричал ему вслед Джаред.
— И кто мешает? — откликнулся Дженсен.
— Я не очень хорошо это умею, — развел руками тот.
— Боишься? — поддразнил его Дженсен, но развернулся и поплыл обратно.
— Боюсь, — смущенно согласился Джаред. — Меня не надо держать, просто будь неподалеку, так мне спокойнее.
«Зато мне не спокойнее», — подумал Дженсен, глядя на его голый торс.
Джаред присел на резиновый бортик, прогибая его своим весом, и соскользнул в воду, подняв фонтан брызг.
Дженсен еле сдержался, чтобы не засмеяться. Но это действительно было смешно. Джаред плыл, как ребенок, с которого папа впервые снял надувные нарукавники, загребая быстрыми, неловкими движениями. Напряженно вытянутая шея поддерживала его голову над поверхностью.
— Я и не предполагал, что все так запущено, — усмехнулся Дженсен, подплывая ближе. — У твоих родителей был бассейн, я точно помню.
— Только они не очень любили, когда я подходил к нему слишком близко, — ответил Джаред, следя, чтобы вода не попала ему в рот.
— Искусственные боятся воды? Не знал.
— Наоборот, — помотал головой Джаред. — Один раз я случайно свалился в бассейн. И мне там очень понравилось. Я спокойно играл себе на дне, пока родители меня искали. Мне-то ничего не сделалось, а вот мамины нервы этого не выдержали, у нее чуть сердечный приступ не случился. С тех пор я предпочитал не расстраивать родителей. Согласись, научиться плавать в таких условиях у меня было мало шансов.
— Значит, пришла пора научиться, — решительно заявил Дженсен. — Начнем с того, что воды бояться не надо. И тогда она сама будет тебя держать. Взять, к примеру, утопленников. Человек боится воды и тонет. Идет на дно. Все, он труп. А трупы уже ничего не боятся. И всплывают.
— Очень жизнеутверждающе! — заржал Джаред.
И сразу же закашлялся, хлебнув воды.
— Ну-ну, осторожнее, — Дженсен похлопал его по спине, поддерживая, чтобы он снова не ушел носом в воду. — Давай начнем с простого. Просто полежим.
— Давай, — согласился Джаред. — Где будем валяться?
— Прямо здесь, — кивнул Дженсен. — Представь себя трупом и расслабься. Раскинь в стороны руки, вытяни ноги… Не бойся, я тебя поддерживаю, ты не утонешь. Вот так…
Джаред послушался, принял позу «звезды», и вода сама вытолкнула его тело на поверхность.
— Вот это да! — восхищенно выдохнул Джаред. — Офигеть!
Дженсен с сожалением убрал руку, поддерживающую спину. Касаться мокрого гладкого тела было одно сплошное удовольствие.
— Еще полежишь, или перейдем к следующему этапу? — спросил он.

В следующий час Джаред показал себя настолько талантливым учеником, что даже превзошел своего учителя.
— Я не буду с тобой соревноваться, и не мечтай, — сообщил Дженсен измученно, из последних сил подтягиваясь, чтобы забраться на плот.
— Ну, Дженсен! — заканючил Джаред, подплывая ближе.
— Не-не-не, — замотал головой Дженсен. — Я устал, я проголодался, я, в конце концов, размок. Мне нужен отдых, я ж не искусственный! Я нежное и хрупкое живое существо…
Его тираду оборвал хохот Джареда.
— Ладно, хрупкое существо, давай пожрем, что ли, — предложил он, плюхаясь рядом с Дженсеном. — Я тоже не против подкрепиться.
Он принялся энергично ковыряться в своих запакованных припасах, извлекая на свет разнообразную еду и напитки. У него оказался даже термос с кофе. Дженсен сглотнул слюну при виде этого гастрономического изобилия, и взялся сооружать сэндвичи, не слишком изящные на вид, но вполне аппетитные.
Через пять минут импровизированный ланч уже был готов. В запотевших стаканах ждал ледяной сок, в кружках испускал умопомрачительный аромат кофе, на тарелках горой лежали сэндвичи, а в корзинке — фрукты. Настоящий пир.
— Приступим? — кивнул Джаред.
— На старт… внимание… марш! — скомандовал Дженсен, и они набросились на еду, будто их не кормили недели две, или соревнуясь, кто быстрее опустошит свою посуду.

— Больше не могу, — простонал Дженсен и улегся на свою лежанку, водрузив на грудь недоеденный бутерброд.
— С индейкой? — с набитым ртом поинтересовался Джаред.
— Ага, — лениво подтвердил Дженсен.
То, что произошло дальше, стало для него полной неожиданностью. Джаред вдруг наклонился и ртом подобрал остаток сэндвича с его груди. И только неожиданностью можно объяснить то, что случилось с ним после этого.
— Эм-м… — застыл Джаред с недожеванным сэндвичем во рту, уставившись на плавки Дженсена.
Дженсен лежал пунцовый от смущения и не мог придумать ничего, что разрядило бы обстановку. Плавки ничего не скрывали, а никакие оправдания на ум не шли. Хотелось срочно утопиться. Дженсен уже даже дернулся в направлении борта.
В этот момент Джаред, наконец, проглотил свой сэндвич, посмотрел Дженсену прямо в глаза, шмыгнул носом и, заявив: «Крошки остались», лизнул его по груди, широко и мокро. Дженсен ахнул и приоткрыл рот. Джаред будто только этого и ждал. Он горячо навалился всем телом, вцепился пальцами в волосы, словно опасаясь, что Дженсен убежит, и принялся осыпать его бестолковыми быстрыми поцелуями. «Сумасшествие заразно», — успел подумать Дженсен, прежде чем поймал губами губы Джареда, и время остановилось.

[stervaN]

Резкий писк заставил обоих вздрогнуть и оторваться друг от друга.
— Что это было? — недовольно проворчал Дженсен, внезапно возвратившись «на грешную землю».
— Не знаю, — заморгал Джаред. — Ээээ… радар?
Они закрутили головами, стараясь обнаружить бортовой компьютер, нашли его и уставились на пустой экран.
— Наверное, что-то прошло по самой границе радиуса, — предположил Дженсен.
— Наверное, — согласно кивнул Джаред, глядя на его губы.
От этого жадного взгляда щекотало в груди и тянуло в паху. Но мозг уж обрел способность мыслить ясно, и Дженсена накрыло осознание того, что они натворили. Джаред словно почувствовал его состояние. Он отвел глаза, отодвинулся, а потом, пробормотав: «Кажется, мне надо охладиться», перевалился через бортик и поплыл прочь от плота.
Дженсен откинулся назад на лежанку. Горели зацелованные губы, а в животе было муторно. Казалось, его сейчас стошнит. Он пытался понять, как же это все случилось, но все мысли были только о Джареде, о его сильных больших руках, о его упругой горячей коже, о мягких губах, о поцелуях со вкусом индейки, и о том, как постепенно он перестал ощущаться, и остался лишь вкус самого Джареда, волнующий, головокружительный…

Дженсен настолько погрузился в свои грезы, что не сразу осознал: он снова слышит пронзительный писк радара. На мониторе двигалось несколько фигурок, а компьютер сообщал о появлении восьми потенциально опасных объектов. Дженсен вскочил, с трудом балансируя на закачавшемся плоту, и принялся вглядываться в слепящую поверхность моря, пытаясь разглядеть Джареда. Но вместо него увидел зловещие плавники, быстро разрезающие волны. Ему показалось, что он узнал огромный загнутый плавник и мелькнувшее над водой пятно в виде кленового листа на черном глянцевом боку. Касатки вернулись.
— Джаред! — заорал Дженсен. — Джаред! Джаред!
Наконец-то он увидел его, но тот находился в нескольких десятках метров от плота, и у него не было ни малейшего шанса спастись от слишком быстрых касаток. Плот тоже не служил гарантией спасения от китов, но Дженсен сейчас об этом не думал.
— Джаред! — отчаянно заорал он, уже понимая, что ничего нельзя сделать.
Он увидел, как тупая черно-белая морда подбросила вверх неправдоподобно маленькое по сравнению с ней тело и перехватила его огромной пастью. Руки и голова Джареда мотнулись будто кукольные, и кит ушел под воду. Все произошло за какие-то секунды. Ноги Дженсена подкосились, и он рухнул на колени. Плот заходил ходуном. Потом снизу последовал мощный толчок, Дженсен ухватился за бортик и вдруг оказался в воде, среди круговорота тонущих вещей, в вихре воздушных пузырей, оглушенный, полуослепший. Вода моментально забила рот и нос соленой горечью, Дженсен отчаянно забарахтался и рванулся к свету, к поверхности.
Когда он вынырнул, чуть живой от удушья, касатки уже потеряли интерес к людям и направились дальше, но Дженсен отметил это только краем сознания. Кашляя и отплевываясь, он кружил на одном месте, вытягивая шею, щурясь, и бормотал: «Джаред, Джаред, Джаред», будто эта скороговорка как-то могла ему помочь. Солнце уже висело низко над горизонтом и било в глаза, кругом плавали вещи, еще больше сбивая с толку и дезориентируя. В горле невыносимо жгло от морской воды, но Дженсен набрал полную грудь воздуха и закричал так громко, как только мог:
— Джей!
Ему показалось, что где-то вдалеке он увидал движение. Он повторил крик и точно уловил в блеске волн взмах руки. Не давая себе времени отдышаться, Дженсен рванул в ту сторону.

4 глава


Джаред лежал на воде, и вокруг него расплывалось красное пятно. Это выглядело так страшно и безнадежно, что Дженсен едва сдержался, чтобы не завыть в голос. Вся правая половина тела от подмышки до бедра представляла собой жуткое кровоточащее месиво, из которого торчали какие-то белые осколки. Дженсен не сразу понял, что это ребра. Этого он уже не вынес и тихо застонал от ужаса.
— Дженс? — Джаред слегка повернул голову.
— Да, это я, — Дженсен постарался взять себя в руки, хотя выходило не очень. — Как ты, держишься?
— Не переживай, Дженсен, мне не больно, — проговорил Джаред, еле разлепляя губы. — Со мной все не так страшно, как выглядит.
— Ой, помолчи лучше, — истерически хохотнул Дженсен. — Ты сможешь за меня держаться?
— Левая рука у меня в полном порядке.
— Тогда цепляйся.

Втащить Джареда на перевернутый плот оказалось не так-то просто, но Дженсен справился и с этим, откуда только силы взялись. Большой удачей было то, что лебедка была прочно прикреплена к борту и работала под водой. Дженсен за несколько погружений сумел привести ее в действие и поставить на максимальную скорость. Плот начало потихоньку тянуть к станции. Сама она чуть заметным поплавком чернела вдали.
Дженсен сходил с ума от невозможности сделать хоть что-то. В ближайший час от него уже ничего не зависело. А рядом лежал истекающий кровью Джаред.
— Эй, Дженс, — позвал он.
— Да! — встрепенулся Дженсен, с надеждой заглядывая ему в лицо.
— Ты только не пугайся, хорошо?
— Не пугаться чего? — у Дженсена похолодело в груди.
— Я сейчас отключусь, но это не смерть, не думай, — прошептал Джаред и, найдя на ощупь руку Дженсена, сжал его пальцы. — Это типа анабиоза, чтобы организм не расходовал энергию зря. Сердце замедлится до критического уровня, зато кровь перестанет течь. Мне так будет лучше.
— Ладно, хорошо, — кивнул Дженсен, накрывая его руку своей ладонью.
— А когда будем на станции, ты свяжись с ЦИИ, они тебе скажут, что со мной делать.
— О’кей.
— И запомни: я не умру. Не сейчас, когда мы… — Джаред слабо улыбнулся и закрыл глаза. Через минуту он продолжил: — Ты… не поцелуешь меня? Пожалуйста…
Дженсен проглотил колючий комок, засевший в горле, глубоко вдохнул и наклонился над Джаредом. Его губы были холодными и солеными, но по-прежнему мягкими.
— Мокро, — сказал Джаред, не открывая глаз, и Дженсен увидел на его лице капли своих слез.
— Тебе показалось, — он вытер пальцами следы своей слабости и добавил, нарочито сердито: — А теперь давай, отрубайся, экономь силы. Они тебе еще понадобятся потом.
Но Джаред уже вряд ли его слышал.

*
— Хорошо, — кивнул с монитора мужчина в белой одежде сотрудника Центра Искусственного Интеллекта. За его спиной была видна какая-то сложная аппаратура. — А теперь активируйте его порт. Вы знаете, как это сделать?
— Вот эта штучка в его ухе? — уточнил Дженсен, повернувшись к экрану.
— Да, нажмите. Так. Спасибо. Диагностика займет некоторое время. Вы пока можете отдохнуть.
По дисплеям приборов побежали цифры, замигали разноцветные лампочки, что-то запищало. Ученый повернулся к своей технике, и Дженсен обессилено опустился на кушетку.
Джаред лежал на столе в медицинской комнате, безжизненный и беззащитный. Дженсен знал, что он сейчас ничего не чувствует, но почему-то хотелось укрыть его и устроить поудобнее. На его плече зеленел прилипший и засохший листочек водорослей, у Дженсена просто рука чесалась стереть его, но он не знал, можно ли это сделать. Вдруг прикосновение к телу помешает диагностике? И он сидел и тупо разглядывал маленькое зеленое пятнышко. Он боялся поднять глаза и увидеть лицо Джареда. Такое, как сейчас, оно было чужим и незнакомым. Слишком бесстрастное, слишком спокойное, без улыбки, которая и делала Джареда Джаредом, оно пугало Дженсена. Без своих вечных смешных ужимок, без ямочек на щеках, с гладко зачесанными назад волосами, Джаред был очень красивым и казался каким-то гребаным совершенством, настоящим роботом. Он не выглядел мертвым, но и живым тоже не был. На одно короткое мгновение Дженсен представил, что таким он и останется, и у него волосы на затылке встали дыбом от ужаса.
— Нет, боже, нет! — прошептал он.
— Что вы говорите? — повернулся к нему ученый из ЦИИ. — Кстати, мы уже закончили.
— И? — встрепенулся Дженсен.

[stervaN]

— Новости неутешительные. Повреждения обширные и очень серьезные. Требуется замена многих внутренних органов, части скелета, перезагрузка нервной и кровеносной систем, восстановление кожных покровов и еще несколько трудоемких операций. Сейчас вы получите полный список и стоимость работ.
Раздалось гудение принтера и на поддон выпала распечатка. Дженсен схватил ее и попытался прочесть, но строчки расплывались перед глазами. Наконец, ему удалось сосредоточиться на сумме, и он прикусил губу. Столько денег у него просто не было. Он подозревал, что даже если продаст все, что у него есть, и останется в одних трусах, ему все равно не хватит.
А ведь еще совсем недавно никакого Джареда не было в его спокойной налаженной жизни. Он был счастлив, всем доволен, уверенно смотрел в будущее. Ему не нужен был никто. Да и сейчас не нужен. Да, конечно, он привязался к Джареду, он испытывает к нему влечение, но стоит ли это того, чтобы полностью разрушить свою жизнь? Ведь еще не ясно, нужен ли Дженсен самому Джареду, или с его стороны это просто любовь по умолчанию, то, что заложено программой. Сменится хозяин, сменится и объект любви… А нужен ли сам Джаред Дженсену? Одно короткое простое действие — отказ платить — и все вернется на круги своя. Снова тихая спокойная жизнь, никто не действует на нервы, к банковском счету постепенно прибавляются нолики, а для секса всегда будет вирт…
Дженсен поднял глаза от бумаги и посмотрел на застывший профиль Джареда. Протянул руку, стер с его плеча засохшие водоросли и сделал глубокий вдох.
— Присылайте за ним аэрокар. Я все оплачу.

*
Понятно, что так было задумано — все эти деловые встречи в виртуальной реальности. Если бы Дженсен сейчас сидел по свою сторону монитора, в своей родной каюте, в своем кресле, он бы чувствовал себя куда увереннее и нервничал бы меньше.
А здесь темные деревянные панели на стенах, длиннющий полированный стол, в котором отражаются матово-белые плафоны, и на том конце стола — менеджер финансового отдела, невыносимо внушительный в своем шикарном строгом костюме.
Дженсен нервно поправил галстук и повертел шеей в слишком тесном воротничке.
— Итак, мистер Эклз…
— Да, мистер Картер, — Дженсен подавил нелепое желание вскочить и вытянуться в струнку.
— Мы рассмотрели вашу просьбу о кредите.
— Да? — Ну почему из этого менеджера слова нужно силой вытягивать?
— Это очень солидная сумма. Корпорация «Эко-2» всегда старается идти навстречу своим сотрудникам. Обычные ссуды касаются сумм в десятки и сотни раз меньших, и мы практически никогда не отказываем, потому что уверены в том, что люди смогут их вернуть. С вами все сложнее.
— Я смогу вернуть! — не удержался Дженсен, но менеджер жестом остановил.
— Наши эксперты провели полный анализ вашего финансового состояния, включая ваши банковские счета, и оценили по рыночным ценам ваше движимое и недвижимое имущество…
Дженсен скрипнул зубами.
— По их оценкам, — продолжал ровным голосом мистер Картер, — даже если реализовать все, вы сможете покрыть семьдесят восемь процентов запрашиваемого кредита. И это не считая процентов. Как вы собираетесь возвращать кредит, мистер Эклз?
Дженсен таки не удержался и вскочил.
— У меня есть источники, — выпалил он, вцепившись в край стола. — Я достану денег, но на это нужно время, а мне надо срочно. Вы ведь читали бумаги, вы знаете, что мне нужно перечислить всю сумму на счет ЦИИ в ближайшие два дня.
— Да, мистер Эклз, — Картер опять махнул рукой, усаживая Дженсена на место. — Мы в курсе. Но, все же, хотелось бы узнать, о каких источниках вы говорите.
Если бы Дженсен сам это знал…
— Корпорация может подписать со мной бессрочный контракт, на каких угодно условиях, если вы мне не верите. Я все отработаю!
— Спасибо, мистер Эклз, — усмехнулся менеджер. — Нашей корпорации не нужны рабы. Давайте сделаем так: у вас есть время до вечера, чтобы представить нам финансовые гарантии погашения всей суммы кредита. А мы, в свою очередь, подумаем, что сможем для вас сделать. И я помню о сроках, — остановил он возражения Дженсена. — Ждем вас в двадцать ноль-ноль.

*

[stervaN]

Было около шести, когда в динамиках вдруг щелкнуло, и бархатный певучий голос ответил:
— Алло?
Так оперативно связаться с матерью Дженсену не удавалось никогда.
— Привет, милый!
Камера смартфона слегка искажала лицо, но она по-прежнему выглядела молодой и ослепительно красивой.
— Привет, мам, — Дженсен не умел просить, поэтому сразу перешел к делу: — Я звоню тебе, потому что мне очень нужны деньги. Много денег.
— Конечно, малыш. Сколько?
Она улыбнулась так безмятежно, что Дженсен на одно мгновение позволил себе поверить, что в кои-то веки мама решит его проблемы, вместо того, чтобы создавать их. Он назвал сумму и увидел, как поджались ее губы.
— Это очень много, Дженни. Зачем тебе столько?
Дженсен, как мог, постарался объяснить ей, не вдаваясь в лишние подробности, и в то же время так, чтобы она поняла, как важен для него Джаред.
— Милый, мне кажется, ты заигрался, — все еще ласково произнесла она. — Тратить такие деньги на искусственного, на игрушку, это непрактично. Живой мальчик обойдется тебе гораздо дешевле. Я думаю, ты должен вернуть в Центр этого сломанного и не морочить себе и людям голову.
— Мама! Сейчас мне нужны деньги, а не добрые советы! — вспылил Дженсен, раздосадованный ее непониманием.
— Прости, малыш, на что-то серьезное я бы нашла денег, но на это…
— Это очень серьезно для меня, мама! — взмолился Дженсен, но она уже отключилась.
Он еще несколько раз пробовал ее набрать, но его перенаправляло на голосовую почту, и он оставил попытки. Больше вариантов не было.
Оставшиеся до встречи два часа он бесцельно слонялся по станции, притихшие тоскующие собаки таскались за ним следом, жались к ногам и заглядывали в глаза.


— Дженни, солнышко, ты где? — проворковали динамики.
Дженсен вздохнул, спихнул с себя тяжеленные лапы Херли, поднялся с дивана и пересел в компьютерное кресло.
— Я на первой подводной, — проворчал он в микрофон. — И сколько раз тебе говорить, не называй меня этим девчачьим именем!
— Ну, подумаешь! — фыркнула Дэннил. — А мне нравится, как сочетается: Дэнни и Дженни… Дженни и Дэнни…Кстати, ты еще помнишь про вечеринку акционеров?
— С тобой забудешь, как же! Не понимаю, что ты так переживаешь. Это ведь вирт-вечеринка, никуда идти не надо. Надела костюм — и ты уже там.
— Это ты не понимаешь! Виртуальное платье тоже нужно выбрать. И смокинг!
— Ладно, ладно, убедила.
— Ох, мой пупсик, что бы ты делал без меня, — самодовольно усмехнулась Дэнни. — Пока можешь погулять, я тебя вызову, когда будет пора выходить. И запиши себе где-то: три-один-семь-два. Это код твоего костюма для вечеринки. Твоя малышка о тебе позаботилась. Там все: рубашка, галстук, смокинг, часы, ботинки, все…
— Что бы я делал без тебя… — передразнил невесту Дженсен.
— Лежал бы на своем дурацком древнем диване или торчал бы в вирте, — съязвила Дэннил, прежде чем отключиться.
И в этом она была права. Именно так Дженсен и провел последние полтора месяца.
А перед этим ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.


Кабинет был все тот же, а вот действующих лиц за дальним концом стола прибавилось. Дженсен кивнул и сел на свое место. Он был готов к отказу, и уже думал о том, как будет прорываться к директору, или кто там главный в ЦИИ, валяться в ногах, умолять, упрашивать о рассрочке выплат…
— Мистер Эклз? — окликнул его уже знакомый менеджер. — С вами хочет поговорить глава совета директоров мистер Кортез.
Дженсен кивнул, не понимая, в чем дело. Невысокий смуглый мужчина в безупречном черном костюме встал и кивнул ему в ответ.
— Думаю, нам стоит сменить обстановку.
Они оказались в небольшой комнате, в уютных мягких креслах перед изящным камином. На столике между ними стояли напитки, лежали сигары.
— Угощайтесь, мистер Эклз, — предложил Кортез.
Дженсен отрицательно покачал головой. Все эти разговоры наедине явно были неспроста, и его одолевали дурные предчувствия, которые оправдались, едва Кортез заговорил.
— Мы решили не давать вам ссуды, — без обиняков начал он.
— Тогда к чему все это? — вскочил Дженсен.
— Подождите, сядьте, — остановил его глава совета директоров. — Выслушайте меня до конца.
Дженсен нехотя опустился назад в кресло.
— У нас к вам есть встречное предложение, — сказал Кортез, глядя не на Дженсена, а в камин, где гудело пламя. — Мы хотим приобрести у вас вашу собственность: искусственного человека Джареда Тристана Падалеки, модель EMFAI 036791, серийный номер 0082.
— Что? — это было так неожиданно, что Дженсен снова вскочил и уставился на Кортеза.
— Вы не ослышались, — устало вздохнул тот. — Мы хотим купить его у вас. Не отказывайтесь сразу. Подумайте, взвесьте… Вы ведь уже поняли, что вам нигде не достать нужной суммы. ЦИИ не вернет его вам и не возместит стоимость. Они оставят его себе и используют для своих исследований. Вы ведь понимаете это?
Наверное, да. Наверное, Дженсен понимал это, но до последнего момента не допускал мысли о подобном варианте развития событий.
— Я найду деньги! — воскликнул он.
— Не найдете. И ваш Джаред станет подопытным в лабораториях Центра. Он не умрет, его расчленят, разделят на органы, вынут мозг… Вы этого для него хотите?
— А вам-то он зачем? — нарочито спокойно поинтересовался Дженсен.
— Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал мистер Кортез. — Но обещаю: он будет жив, здоров, и, думаю, вполне доволен своей жизнью.
— Я смогу увидеть его?
— Когда-нибудь, вполне вероятно, сможете…
— Я не могу его продать, он не вещь, он живой человек!
— Но вы ведь хотите, чтобы он оставался живым? И, что немаловажно, человеком…
Это было уже чересчур. Дженсен не выдержал и заорал, сам понимая, как глупо выглядит:
— Это нечестно!
— Это бизнес, мистер Эклз, — снисходительно усмехнулся Кортез. — В следующий раз обращайтесь с вашим имуществом бережно …
— Он не имущество!
— Хотите узнать, сколько мы за него предлагаем? — не обращая внимания на его крики, невозмутимо поинтересовался Кортез.
— Я хочу, чтобы он был жив, — устало отмахнулся Дженсен. — На остальное плевать.

*
О том, что он стал владельцем ноль целых четырех десятых процента акций «Эко-2» и океанической станции, Дженсен узнал только через неделю, когда прибыло судно корпорации. Это было гораздо больше, чем стоил новый искусственный, но Дженсену было все равно. Ему передали уже оформленные документы и посоветовали заключить договор на закупку водорослей, если он намерен сохранить действующую плантацию. Машинально, только чтобы отвязались, Дженсен сделал все, что от него хотели. Он лишь отметил про себя, что эта девчонка, Женевьев больше не работает на судне.
Дженсен надеялся, что Джаред как-то свяжется с ним, хотя бы для того, чтобы забрать собак и свои вещи, и даст возможность все объяснить, но прошла неделя, а ничего не происходило. Дженсен сам позвонил в ЦИИ, и там ему сказали, что Падалеки два дня назад забрал новый хозяин. Дать подробную информацию они отказались. Джаред для него был окончательно потерян.
Чтобы не ждать и не думать, Дженсен развил бурную деятельность. Он вызвал ремонтную бригаду для восстановления тоннеля, заказал новые современные автоматы для обслуживания плантации, даже пригласил специалистов, чтобы провести полную модернизацию станции.
Пока кругом сновали люди, Дженсен мог не думать о своем предательстве. Он злился на тех, кто нарушает его покой и уединение, забывая о том, что сам же их и пригласил. Но работы закончились, и он снова остался один. Дженсен пробовал отвлечься на вирт, но привычные развлечения почему-то не развлекали. В порно-чате ему сказали, что Джея тоже давно не было видно. С отчаянья Дженсен даже по быстрому трахнулся с каким-то парнем, но это не дало ему ничего, кроме кратковременной разрядки и неприятного осадка на душе.
А потом вдруг появилась Дэнни. Однажды утром она вошла на камбуз и, усевшись напротив, спросила с сияющей улыбкой:
— Не предложишь мне кофе, Дженни?
Словно и не было этих двух лет.
Нет, Дженсен сразу понял, откуда она узнала. Секретарши всегда были самыми осведомленными людьми в любой корпорации. Они первыми узнавали обо всех новостях и сплетнях, и, порой, знали куда больше, чем служба безопасности. Так что неудивительно, что Дэннил быстро прослышала о свалившемся на ее бывшего богатстве. Но явиться вот так, без разговоров, без приглашения…
Опешивший Дженсен машинально щелкнул кнопкой кофеварки и спросил:
— Что ты здесь делаешь?
— Спасаю тебя от одиночества, глупенький! — прощебетала Дэнни.
И Дженсен не нашелся, что ей ответить.

[stervaN]

Она заняла большую светлую каюту на третьей палубе, которую Дженсен планировал превратить в зимний сад, и потихоньку начала наводить на станции свои порядки. Сначала Дэнни его раздражала. Потом злила. Потом накатила апатия: пусть делает, все что ей угодно. А потом Дженсен подумал — а почему бы и нет?
Своей безудержной тягой к светской жизни бывшая невеста напоминала Дженсену мать. Только времена изменились, и сейчас Дэнни вполне хватало интернета, потому что почти все светские мероприятия проводились в вирте. Даже концерты и спектакли известных театров транслировались в сеть. И у Дэнни был поистине талант доставать приглашения и билеты на все самые престижные премьеры и вечеринки. Раньше, два года назад, когда они еще встречались, ее сдерживало только отсутствие средств. Ведь в вирте, как и в реальности, красивые платья, украшения, машины, даже изменения внешности стоят немало. Зато теперь, когда у Дженсена появились действительно большие деньги, она могла не отказывать себе ни в чем.
И вот у Дженсена началась бурная виртуальная жизнь. Дня не проходило, чтобы они не побывали то на благотворительном аукционе, то на театральной премьере, то на вечеринке в закрытом клубе, то на вернисаже, то еще на каком-нибудь жутко престижном мероприятии. Не то чтобы Дженсен был в восторге, но это позволяло убивать время, которого вдруг стало слишком много.
Он практически переселился в каюту Джареда и, если не сидел за компьютером, почти все время валялся вместе с собаками на диване и старательно ни о чем не думал. Периодически Дэнни пыталась вытягивать его на солнце — поплавать или позагорать на миниатюрном пляже, который после реконструкции появился на третьей палубе, но с недавних пор морской простор вызывал в Дженсене не слишком приятные чувства. Он становился нервным и раздражительным, срывался на ни в чем не повинной девушке. Пару раз, поддавшись на ее уговоры, он выползал на усыпанную золотистым песком площадку, но созерцание моря быстро портило ему настроение. Глядя на искрящиеся под солнцем волны, он сразу вспоминал, как искал взглядом раненого Джареда, как расплывалось в воде кровавое пятно… Стыд и злость на свое бессилие, бесплодные сожаления, тоска по тому, чего не случилось, и чего уже никогда не будет в его жизни, накатывали с новой силой. Естественно, Дэннил и не подозревала, что творится в его душе. Она приставала с какими-то бессмысленными разговорами, что-то спрашивала, а когда Дженсен лишь огрызался в ответ и просил оставить его в покое, обижалась. Поэтому вскоре Дэнни махнула на него рукой и позволила целые дни проводить в полумраке подводной палубы.


Дженсен сидел на мраморной балюстраде и смотрел вниз, на снующие по заливу парусные лодки, когда прозвучал вызов. Он так и не добрался до верха, до руин крепости, хотя частенько совершал прогулки по улицам этого маленького приморского городка, который когда-то показал ему Джей. Странно, но почему-то здесь он думал о Джареде, а не о Джее. Иногда у него возникало ощущение, что вот сейчас он повернет за угол, или заглянет через забор, или войдет в темную таверну, или обернется… да неважно… и встретит Джареда. Он отлично понимал, что это невозможно, но ощущение не исчезало, и в погоне за призраком Дженсен мог часами бродить по здешним улочкам и площадям.
Вызывала, конечно, Дэннил. Дженсен нехотя нажал кнопку и очутился в гостиной их виртуальной квартиры.
— Солнышко, у тебя пять минут, — обернулась к нему Дэнни.
Она перед зеркалом вставляла жемчужные серьги в свои маленькие красивые ушки. Шикарное розовое платье, словно сделанное из настоящего перламутра, переливалось, подчеркивая ее точеную фигурку.
— Восхитительно выглядишь, — похвалил Дженсен. — Надеюсь, этот наряд не был последним гвоздем в крышке моего финансового гроба.
— Нет, милый, — ухмыльнулась Дэннил. — У тебя на счету по-прежнему неприлично много денег. Поторопись уже. Код помнишь?
— Помню, помню, — отмахнулся Дженсен и отправился в гардеробную.

*
Для разнообразия, приглашение на эту вечеринку получил Дженсен, а не Дэннил. В этом году корпорация «Эко-2» праздновала какой-то юбилей, по этому поводу и было устроено пышное празднество, на которое пригласили всех, кто владел более чем одной десятой процента акций. К удивлению Дженсена, ожидавшего увидеть многотысячную толпу, там оказалось не более пары сотен гостей. Основная часть акций находилась во владении членов совета директоров, а на долю мелких акционеров приходилось всего лишь около десяти процентов. Поэтому вечеринку можно было считать почти камерной.
По последней виртуальной моде, место было выбрано весьма экзотическое: фантастический дворец высоко в горах. Гости прибывали на плывущих по воздуху огромных лепестках. Подлетая, они имели возможность полюбоваться на живописный водопад и замок, чудом держащийся на скалистых уступах, весь будто состоящий из изящных резных башенок и ажурных переходов. Лепестки плавно опускались на широкий балкон, с которого открывался восхитительный вид на затянутую туманной дымкой долину. Девушки в ярких сари дарили гостям цветочные гирлянды и приглашали пройти в зал: неожиданно просторное помещение, со стенами и потолком, сплошь покрытыми пестрыми с позолотой, псевдо-индийскими фресками.

[stervaN]

Виртуальный мир такой богатой, детальной проработки могла себе позволить далеко не всякая, хотя бы и очень крупная, корпорация. Дженсен скрипнул зубами от злости. Один только водопад наверняка стоил больше той суммы, которую Эко отказалась ему ссудить. Но для них пустить пыль в глаза паре сотен человек виртуальными красотами было важнее, чем реально помочь одному, конкретному. Ужасно захотелось сделать корпорации какую-нибудь гадость, но Дженсен прекрасно понимал, что у него ничего не получится. И от этого стало только обиднее. Он уже собрался развернуться и слинять, но Дэннил словно почуяла что-то и схватила его за рукав.
— Куда? — прошипела она и улыбнулась, чуть наклоняя голову, пока девушка-индианка надевала ей на шею гирлянду из цветков белого жасмина. — Пойдем внутрь, и веди себя прилично.
Дженсен вздохнул и взял себя в руки. Они прошли в зал. Там Дэнни быстро сориентировалась, обнаружила знакомых и затерялась в толпе. А Дженсен взял бокал шампанского и укрылся в тени резной каменной колоннады. Он был еще трезв и желания общаться с людьми пока не испытывал. Медленно потягивал холодное шампанское и глазел на гостей. Даже за месяц бурной светской жизни в компании Дэннил он не привык к виртуальному шику. Дамы словно соревновались в эксцентричности своих нарядов. Тут были и платья сплошь из драгоценных камней, и юбки из павлиньих перьев, и нечто, больше похожее на воздушную пену, чем на одежду, и вполне традиционные бальные платья с длинными шлейфами… Самое приятное — все без исключения, женщины в вирте были красивы. Мужчины не так гнались за внешней привлекательностью, но и они старались блеснуть бриллиантовыми запонками и булавками для галстуков, а не лысиной.
Дженсен развлекался тем, что пытался угадать, кто и насколько сильно изменил свою настоящую внешность для этой вечеринки. Он оценивающе разглядывал шевелюры проходящих мимо мужчин, и вдруг его сердце пропустило удар. Одна не слишком тщательно причесанная каштановая макушка возвышалась над толпой. Замерев, Дженсен подождал, когда мужчина обернется. Он не мог поверить — это действительно был Джаред. Дженсен подавил первый порыв: бежать к нему, расталкивая людей, ухватить за рукав, утащить подальше и постараться, наконец, объясниться. Вряд ли у Джареда было желание с ним общаться. Дженсен сделал шаг назад, в тень колонны, продолжая жадно следить за Джаредом и выжидая, когда появится удобный момент, чтобы поговорить.

_________________
Суслик кучерявый - затейливый, остроумный, эмоциональный, всеми любимый персонаж, которым автор очень хотел бы быть(с)

01 дек 2010, 13:45


Июль


Зарегистрирован: 05 дек 2008, 14:22
Сообщения: 39
Re: «Влюблен по умолчанию», J2, AU, NC-17, середина лета
5 глава


Последнее, что Джаред помнил из прошлой жизни, — это прозрачный купол аэрокара и пожатие холодных пальцев: «Прости, с тобой все будет хорошо». Из новой жизни он еще не помнил ничего, но по тому, как легко дышалось, и как мозг уверенно делил жизнь на «прошлую» и «новую», Джаред понял, что в Центре его восстановили и даже перепрограммировали. С первым все понятно, а вот зачем второе? Ах, черт! Точно! У него теперь другой хозяин… хозяйка.
Джаред поднялся с постели, прошелся по комнате, подвигал руками, прислушиваясь к ощущениям. Организм работал отменно. Перед зеркалом Джаред остановился и стянул майку. Специалисты ЦИИ поработали на славу: никаких следов. Джаред приблизил лицо к отражению и вгляделся в свои глаза. Где-то там, в глубине зрачков должна была гореть любовь к его новой, единственной, самой родной… Должна. Но ее не было.

*
Все здесь казалось Джареду странно знакомым. Но, только увидев Женевьев в белой кружевной блузке посреди залитой солнцем гостиной, он понял, что место, куда она впервые пригласила его в гости, является почти точной виртуальной копией этой квартиры в Майами.
— У меня вообще-то есть жилье и в Нью-Йорке, и в Лос Анжелесе, но я подумала, что здесь тебе будет уютнее, — слегка смущенно, словно оправдываясь, произнесла она.
— Да мне как-то все равно, — пожал плечами Джаред.
Он чувствовал себя одиноким, обманутым, преданным, проданным, и совершенно не ощущал благодарности к Женевьев за свое «выздоровление», а, по сути, воскрешение. Он злился на нее, на Дженсена, на ЦИИ, на себя и свою дурацкую судьбу, даже на маму и папу, которые, сами того не желая, эту судьбу ему уготовили. Ну почему он не тот, кем себя ощущает? Почему он не обычный живой парень, который не стоит ни цента, зато волен сам собой распоряжаться?
«Ты кукла, Джаред, большая, супердорогая кукла. Ты понравился одинокой капризной девочке, и тебя купили ей в подарок, — сказал он сам себе. — Она неплохая, просто ее папа невообразимо богат, и девочку так воспитали, что купить можно все, даже любовь и дружбу».
— Давай я тебе покажу твою комнату, — нерешительно предложила Женевьев.
Джаред кивнул. Ему хотелось остаться одному. Не то чтобы ему сильно мешало общество девушки, но жалеть себя и обижаться на весь мир лучше в одиночестве. И именно этим Джаред и собирался заняться.

— А где я буду спать? — поинтересовался он, когда осмотрелся и увидел, что комната, хоть и обставлена с максимальным комфортом, но спального места все же не предусматривает.
Женевьев мило покраснела и потупила глаза:
— Я думала, мы будем спать вместе…
Будет неправдой сказать, что Джаред ни о чем таком не догадывался. Еще во время их встреч в вирте девушка не раз давала ему понять, что не прочь заняться сексом, но тогда Джареду удавалось незаметно съезжать с темы, «не замечать», даже прямо отказываться, прикрываясь какими-то «объективными» причинами. Ему не хотелось портить их чисто дружеское общение. Но сейчас все было по-другому. Сейчас Женевьев стала его хозяйкой и могла не предлагать, а требовать. От этого стало тошно.
— Понятно, — процедил он, даже не позаботившись придать лицу мало-мальски доброжелательное выражение.
— Тогда ты отдыхай, осваивайся, а я пойду… — совершенно упавшим голосом пролепетала Женевьев и выскочила из комнаты.
Впервые в жизни Джаред пожалел, что из его характера начисто удалена агрессия. Возможно, ему стало бы легче, если бы он мог в ярости смести с полок безделушки, разбить монитор, превратить в щепки пару стульев, да хотя бы просто лупануть кулаком в стену… Но он не мог. Джаред замахнулся… и опустил руку. Психологический блок надежно держал его в узде пристойного поведения.
Джаред без сил рухнул на диван, лицом вниз. Так плохо ему не было даже когда погибли родители. По крайней мере, они оставили его не добровольно. А Дженсен, если верить Женевьев, просто сдал его в Центр и отказался платить. Как он мог, после того, что между ними было, после их поцелуя? Ладно, возможно, поцелуй ничего не значил. Пусть только Джареду показалось, что весь мир перевернулся в тот момент, когда Дженсен приоткрыл губы навстречу его губам. Но даже в этом случае он не был равнодушен к Джареду. Возможно, не в том смысле, но он тоже любил его. Да, в этом Джаред был уверен. Когда он отключился, мозг его работал, и он все осознавал. И он слышал, как Дженсен, не скрываясь, плакал и просил: «Только не умирай, я все, что угодно сделаю, только не умирай!» и тянул трос голыми руками, раздирая в кровь ладони, чтобы ускорить ход плота. Это ведь что-то значило! Разве он мог равнодушно бросить Джареда в ЦИИ после всего этого? Нет, наверняка, не мог. Не мог!
Джаред вскочил и зашагал по комнате. Наверняка, у поступка Дженсена была какая-то причина. Не все так просто, как говорит Женевьев. Почему он должен верить ей, а не своему чутью?
Дышать вдруг стало намного легче. Джаред и не подозревал, что выражение «душит обида» надо воспринимать так буквально. Захотелось срочно начать действовать, что-то предпринимать, выяснять, но Джаред осадил сам себя. На одних голых эмоциях ничего не получится, сперва нужно было подумать, что именно он хочет выяснить.


В тот день он лег спать на диване в своей комнате, а Женевьев не решилась возражать. В последующие дни он вел себя дружелюбнее, не в его характере было долго злиться, но по вечерам, будто так и надо, уходил в свою комнату. Джаред прекрасно видел разочарование в ее глазах, но не мог себя заставить. Точнее, конечно, мог, но не хотел. А Женевьев, похоже, не хотела его принуждать, и за это Джаред был ей очень благодарен. Он понимал, что так не будет продолжаться вечно, но пока всеми силами избегал близости.

*

[stervaN]

— Я тебе так противна? — однажды спросила его Женевьев.
— Нет, что ты! — поразился Джаред.
— Тогда почему ты меня не хочешь?
— Я не человек, я — искусственный. Ты, как хозяйка, можешь мне приказать, и я сделаю все, что ты потребуешь. Меня учили управлять своим телом…
— То есть, если я прикажу, ты меня захочешь? — уточнила Женевьев.
— Ну, как-то так… — развел руками Джаред, не в силах объяснить точнее, но Женевьев, похоже, поняла.
— Но это будет не по-настоящему.
— Ну-у… да! — Это оказалось довольно трудно произнести. Джаред перевел дыхание и продолжил: — Я хорошо к тебе отношусь. Но я люблю другого человека, не тебя. И хочу по-настоящему только его.
Женевьев проглотила обиду, но Джаред видел, что она задумалась. Знать бы еще о чем…

А в остальном их взаимоотношения были не замечательными, но довольно ровными. Они вполне ладили друг с другом, много общались, старательно обходя острые темы, гуляли вместе по Майами и в вирте, ходили на вечеринки и, в целом, проводили время, как нормальная, беззаботная молодая пара. Они оба так тщательно создавали эту иллюзию отношений, что сами почти верили в нее. Напряженные моменты случались по вечерам, когда после позднего ужина наставала пора разойтись по своим комнатам. Джаред виновато улыбался и желал спокойной ночи, Женевьев прятала ожидание в глазах за ответной фальшивой улыбкой и даже иногда целовала его в щеку. А потом он закрывал за собой дверь и мог, наконец, облегченно выдохнуть.
Наверное, Джаред со временем даже привык бы к такой жизни, но Дженсен все никак не шел из головы. По ночам Джаред сидел в интернете и взламывал базу Центра Искусственного Интеллекта. Он хотел знать, сколько стоило его воскрешение, кто получил счет, и кто конкретно платил по нему. Для начала — хотя бы это.
Упорство, как правило, вознаграждается, и скоро Джаред узнал, что хотел, и даже больше. Дженсен вовсе не отказывался платить, и счет за ремонтно-восстановительные работы (Джаред поежился: читать такое о себе было неприятно) ЦИИ прислал именно ему. Но вот оплачен счет был корпорацией «Эко-2». В которой работал Дженсен, и в которой, кстати, главой совета директоров являлся отец Женевьев.
Кроме того, Джаред узнал, почему за него запросили столько денег. Все дело в уникальности. Джаред был единственным в своем роде. Всех остальных искусственных детей их хозяева-родители предпочитали оставить детьми, в крайнем случае, подростками. Один только Джаред «повзрослел». Его организм был уникальным, не таким, как все, поэтому внутренние органы для замены поврежденных нельзя было просто взять в Банке органов, а пришлось создавать индивидуально. Этот немного польстило самолюбию Джареда, но тут он обнаружил еще один документ, и у него по коже побежали мурашки. ЦИИ предлагал корпорации «Эко-2» выкупить искусственного человека Д. Т. Падалеки, модель EMFAI 036791, серийный номер 0082. Зная циничность Центра по отношению к собственным изделиям, Джаред легко мог предположить, для каких целей они хотели его заполучить — разобрать на кусочки и пристально изучить, чем он отличается от других искусственных, оставшихся «детьми» или созданных уже «взрослыми». Впервые он испытал к Женевьев настоящую благодарность.

Однако теперь след вел в «Эко-2», и Джаред принялся копать в этом направлении. Проще всего было начать с Дженсена. Все его данные в сети Джаред помнил наизусть. Влезть в его компьютер было, как игрушку у ребенка отобрать. И так же стыдно. Даже когда Джаред жил на станции, он никогда не касался личных файлов Дженсена, за исключением его интернет-ссылок. Но сейчас была другая ситуация, и Джаред предпочел загнать свою совесть поглубже.
Несколько ночей подряд он скрупулезно разбирался в «истории» на компьютере станции. Вот Дженсен связывается с ЦИИ. Вот идет виртуальная постановка диагноза, отсылка предварительной оценки. Обратно идет гарантийное письмо об оплате. Запрос на посадку аэрокара. Потом Дженсен связывается со своими банками, ищет риэлторов по продаже недвижимости, пишет в ЦИИ с просьбой об оплате в рассрочку, получает отказ и подает в «Эко-2» запрос на ссуду. Вот он встречается в вирте с представителем корпорации. Сразу после этого Дженсен принимается разыскивать Донну Эклз, свою мать. В тот же день он снова встречается с представителями Эко. И подписывает документы на передачу корпорации своей собственности, то есть его, Джареда. И после этого несколько дней вообще никакой активности. Такое ощущение, что Дженсен вообще не подходил к компьютеру. А потом звонок в ЦИИ — и снова тишина.
Джаред ничего не мог понять. Получалось, Дженсен добровольно фактически подарил его корпорации. Почему? Джаред принялся повторно изучать документы, и до него дошло: дело в деньгах. У Дженсена просто не набиралось нужной суммы. Даже если бы он остался нищим, ему бы все равно не хватило на оплату счета ЦИИ. Гордость за свою уникальность сменилась досадой и злостью. Если бы не это, они с Дженсеном сейчас, возможно, были бы вместе…

*
Наутро от обычной жизнерадостности Джареда не осталось и следа. Женевьев пыталась его развеселить, выяснить, в чем причина плохого настроения, но получила в ответ только мрачное молчание. Джареда все раздражало и злило, особенно сама Женевьев. Больше всего ему хотелось запереться в комнате, никого не видеть, ни с кем не встречаться и никогда никуда не выходить, но когда Женевьев твердо распорядилась: «Погружайся, мы идем на вирт-вечеринку», он не мог ослушаться.


Он даже не поинтересовался, что за вечеринка. Судя по строгим смокингам и классической музыке — что-то официальное. Но Джареду было, в принципе, все равно, что дипломатический прием, что презентация нового альбома «Четырех железных дьяволов».
Джаред посмотрел на бокал шампанского, который Женевьев сунула ему в руку, и подумал, что напиться будет сейчас самым правильным решением. Он залпом осушил холодное вино и тут же схватил полный бокал.
— Запрещаешь? — воинственно поинтересовался он в ответ на осуждающий взгляд Женевьев и отхлебнул большой глоток.
Она хотела уже сказать что-то, но вдруг обеспокоенно уставилась Джареду за спину, а потом схватила его за локоть, не давая оглянуться, и потащила к выходу.
— Знаешь, эта вечеринка — отстой. Прийти сюда было не лучшей идеей, — натянуто улыбаясь, пробормотала она.
Скорее из духа противоречия, чем действительно из интереса, Джаред вырвал руку и обернулся. Чтобы встретиться взглядом с парой самых красивых и самых любимых в мире глаз…
Дженсен стоял за резной каменной колонной и, не отрываясь, смотрел на Джареда. Они оба одновременно сделали шаг навстречу.
— Мы уходим! Ты слышишь? Я приказываю! — взвизгнула Женевьев, но Джаред, не глядя, отмахнулся и тут же забыл про нее. Ведь рядом был Дженсен. Ни о чем другом думать уже не получалось.

*
В тени колоннады было почти темно, но Джареду казалось, что он видит каждую веснушку на носу Дженсена, каждую его ресничку.
— Ты в костюме? — спросил он. В принципе, он и сам мог бы «посмотреть», но иррационально боялся отвести взгляд.
Дженсен моргнул, не сразу поняв, о чем речь, а потом отрицательно покачал головой.
— Только в шлеме.
— Жаль, — вздохнул Джаред, придвинулся ближе, прижимая Дженсена своим телом к колонне, обхватил ладонями его лицо и поцеловал.
Дженсен властно сжал рукой его загривок, а второй притянул к себе за талию, но в поцелуе позволил вести. Это было даже слаще, жестче, крышесноснее, чем Джаред помнил. Колени ослабели, и он почти повис на Дженсене. В голове было пусто. Краешком сознания он понимал, что находится на виртуальной вечеринке, что кругом люди, что Женевьев выкрикивает ему в спину что-то обидное, но ему было наплевать. Все, что имело значение, было сейчас в его руках.
— Нам надо поговорить, — выдохнул Дженсен между поцелуями.
— Да, — согласно кивнул Джаред, снова склоняясь к его губам. — Ты все еще на станции?
— Конечно, а где ты?
— Я в Майами. Значит, встречаемся где-то в вирте.
Дженсен отстранился, вытащил из кармана ручку и, поймав руку Джареда, что-то написал на его ладони:
— Здесь, в час ночи по восточному времени. Не сможешь сегодня, я буду ждать там всю неделю.
Джаред взглянул на надпись и внезапно узнал адрес сайта «Романтические прогулки».
— Дженсен, я должен кое в чем…

*
Он не успел договорить. Перед глазами расплылись радужные круги, в голове как будто взорвалась шумовая граната, и накатила тошнота. Такого резкого выхода из вирта у него уже давно не было. Джаред полежал неподвижно, ожидая, пока отпустит спазм в желудке и утихнет звон в ушах, потом открыл глаза. В комнате было непривычно темно. Не светился монитор, не мерцала обводка клавиш на клавиатуре, даже индикаторы не горели. Он прислушался: в квартире стояла тишина. Внезапно Джареду почудился непонятный тихий звук, и он вышел в коридор.
Женевьев обнаружилась в коридоре. Она сидела на полу, привалившись к стене возле открытой двери в гардероб, и даже не плакала, а скулила, как потерявшийся щенок. Джаред постоял над ней, и устроился рядом, вытянув поперек коридора свои длинные ноги.
— Ты меня совсем не слушал, и твой комп не хотел выключаться, пока ты в вирте. Я не знала, как тебя вытащить оттуда и поэтому просто вырубила электричество во всей квартире, — всхлипнула Женевьев.

[stervaN]

Джаред молчал, и она продолжила:
— Это же неправильно! Ты теперь мой, мне в ЦИИ сказали, что ты теперь меня любить должен!
— Дурочка, — вздохнул Джаред и втянул ее к себе на колени. — Я тебя люблю. Но только как… ну не знаю… сестру?
Женевьев свернулась калачиком у него на руках, шмыгнула носом и потерлась мокрым лицом о майку на груди.
— Я не хочу как сестру, — жалостливо проныла она.
— А по-другому я не могу, — ответил Джаред и погладил ее по голове.
Они надолго замолчали. Потом Джаред заметил, как ее дыхание выровнялось и замедлилось, тело обмякло и расслабилось. Женевьев уснула. Он поднял ее на руки, отнес в спальню, уложил и укрыл одеялом. Старинные механические часы показывали без четверти час.
Джаред вернулся в коридор и щелкнул рубильником.

*
Там по-прежнему стояла пасмурная погода, и ветер рвал голубые зонтики уличного кафе. Дженсен сидел за крайним столиком и тянул через трубочку апельсиновый сок. Джаред тихонько притворил дверь и зашел в кабинку настройки. Когда он снова вернулся в городок, площадь заливало золотое предвечернее солнце, легкий бриз ласково трепал скатерти и шелестел листвой древней акации. Дженсен удивленно рассматривал ленивые розовые облака и не сразу заметил Джареда.
— Любуешься?
Дженсен резко повернулся.
Они оба хотели поговорить, а сейчас застыли в нерешительности, не зная, как начать.
— Прогуляемся? — наконец, нашелся Дженсен.
Джаред радостно закивал, соглашаясь.
Как и в прошлый раз, они медленно побрели в гору, пока не дошли до отгороженной мраморной балюстрадой смотровой площадки. Джаред наклонился над источником, чтобы ополоснуть лицо, а Дженсен оперся о перила.
— Как там мои детишки? — спросил Джаред ему в спину.
— Ты не прислал ни за ними, ни за вещами…
Джаред закусил губу.
— Я до сих пор надеюсь, что смогу вернуться, — пробормотал он и заметил, как напряженно застыли плечи Дженсена.
— Прости, — выговорил Дженсен, оборачиваясь. — Я не хотел, чтобы так вышло! В ЦИИ мне сказали, что я потеряю тебя, если не заплачу в течение двух дней, а я нигде не мог раздобыть столько денег. Я и не знал, что ты такой дорогой, — криво усмехнулся он. — Представляешь, я даже у матери просил, и у корпорации…
— Я знаю, — вставил Джаред, но Дженсен продолжал:
— Ну, мать меня сразу послала, я от нее другого и не ожидал, а Эко, вот суки, поставили условие: или они тебя покупают, или ты остаешься в Центре для опытов. У меня не было выбора! Но я не продавал, я не собирался брать с них денег!
— Я знаю, — снова сказал Джаред.
— Откуда? — Дженсен, в конце концов, поднял лицо, и Джаред увидел, как у него горят щеки.
— Уж не знаю, чем ты занимался этот месяц, — с усмешкой произнес Джаред и увидел, как у Дженсена даже кончики ушей залились краской. Господи, это выглядело так мило! — А я пытался выяснить, почему я не там, где хочу быть больше всего на свете.
— Ты не должен так говорить, я ведь предал тебя!
— Ты не предавал меня, Дженсен, — Джаред поймал его лицо в ладони и заставил смотреть на себя. — Ты сделал все, что мог. Ты не предавал меня!
— Я взял их деньги…
— Ну и правильно, — ухмыльнулся Джаред. — Надо было вообще раза в два больше запросить. Они не заслужили такого подарка, как я.
Дженсен не выдержал и фыркнул. Джаред широко улыбнулся, и они засмеялись вместе.

— Пойдем туда, — Джаред кивнул на руины крепости на вершине, когда до поцелуя оставалось всего полвздоха.
— Эээ… хорошо, — согласился Дженсен, удивленно вскинув бровь.
Он позволил Джареду ухватить его за запястье и потащить вверх по истертым ступеням мраморной лестницы, которая петляла между редкими кипарисами. Вскоре они уже были во внутреннем дворе. Шаги гулко отдавались от полуразрушенных стен. Джаред уверенно направился к угловой круглой башне, нагнувшись, прошел в низкий дверной проем, и отпустил, наконец, руку Дженсена, чтобы торопливо начать расстегивать рубашку. Он уже не мог больше ждать. Он бросил рубашку прямо на пол и обернулся. Чтобы увидеть ошеломленное выражение на лице Дженсена. Он расширившимися глазами смотрел на обломки стен, увитые пурпурными плетями дикого винограда, на огромную кровать, застеленную алым шелковым бельем, на золотисто-розовое закатное небо. Все вместе выглядело ошеломляюще красиво, неимоверно романтично, и, видимо, было совершенно неожиданно для Дженсена.
— Ты так сюда и не поднимался? — упавшим голосом спросил Джаред.
— Ничего не хочешь объяснить? — не по-хорошему спокойным голосом поинтересовался Дженсен. — Если я не ошибаюсь, это место на сайте не обозначено, как общедоступное… Ты бывал здесь с Джеем? Ты знаешь Джея?
— Я бывал в этом месте с тобой, но в тот раз мы сюда не дошли, — ответил Джаред. Под холодным непонимающим взглядом Дженсена ему вдруг и вправду стало холодно. — Я и есть Джей.
— Ты… что? — Дженсен с минуту разглядывал его, как незнакомца, потом шагнул к нему и схватил за плечи. — Ты — это он?
— Да, — обреченно кивнул Джаред.
— Это… это… — Дженсен не мог найти слов. — Это у тебя развлечение такое было? Хотелось надо мной позабавиться?
— Дурак ты, Эклз! — вспылил Джаред. — Да высунь уже голову из задницы! Ты и тогда ничего не хотел видеть, и сейчас ничего не понимаешь, что ли? Мне просто хотелось быть с тобой. А по-другому у меня не было шансов, — Джаред замолчал, а потом добавил, злорадно усмехнувшись:
— И, между прочим, ты первый начал!
— Я?! — задохнулся от возмущения Дженсен.
— Ну да! — закивал Джаред. — Ты! Ты же меня позвал, чтобы трахнуться по-быстрому. И сбежал, между прочим!
Дженсен снова густо покраснел.
— Но как ты… как ты меня узнал?
— Ну, это было не трудно, — самодовольно ухмыльнулся Джаред. — Ты вспомни, как ты выглядел.
Дженсен нахмурился, а потом охнул:
— О, боже! Я был, как ты… Но, постой, ведь и ты выглядел… как я! Черт, а я еще думал, кого ты мне напоминаешь!
Пришел черед Джареда смутиться.
— И ты не боялся ошибиться? — приподняв бровь, поинтересовался Дженсен.
— Не боялся, — ответил Джаред. — Я в вирте вижу реальную внешность людей, издержки искусственности, — пожал он плечами.
— И ты видишь всех, как они есть, голыми? — с хитрой соблазнительной усмешкой осведомился Дженсен, стягивая джемпер.
— Как они есть перед компом, в вирт-костюмах, — вздохнул Джаред, не отводя от него глаз.
— Вот облом тебе… — притворно посочувствовал Дженсен.
— Но я могу отключить глубокое зрение и видеть только вирт.
— Отключай, — низким голосом, от которого у Джареда задрожало в животе, проговорил Дженсен, и шагнул к постели.

Джаред знал, что у Дженсена зеленые глаза, но сейчас они казались темными, почти черными, и все равно как будто светились. Он смотрел в них и не мог отвести взгляд, словно загипнотизированный их свечением. Все посторонние мысли вымело из головы. Джаред мог думать лишь о том, что сейчас произойдет. Он шагнул следом, и вдруг оказался распят у стены. Дженсен заломил ему руки за голову и прижал запястья к камням. Спиной Джаред ощущал прикосновение теплого, шершавого песчаника и прохладных, гладких виноградных листьев.
В реальности его искусственные мускулы во много раз превосходили по силе мышцы Дженсена, но здесь, в вирте они были на равных. Впрочем, Джаред и не собирался сопротивляться. Ему нравилось подчиняться. Но подчиняться не физической силе, а силе желания, исходившей от Дженсена. Он видел, как тяжелое дыхание раздувает ему ноздри и поднимает его грудную клетку. Видел, как язык облизывает пересохшие губы, как кожа порозовела от возбуждения. В этот раз они были без масок, и Джаред понимал, что Дженсен так реагирует именно на него, и от этого заводился еще больше.
Дженсен перехватил его запястья одной рукой, а второй провел вниз, по предплечью, немного поласкал локоть в ладони, чуть сжал бицепс, скользнул по подмышечной впадине, по рельефу мускулов, и остановил руку над поясом брюк. Джаред рвано выдохнул. Голова шла кругом. Ему хотелось оказаться голым в кровати, и в то же время подольше растянуть удовольствие от прикосновений, пока еще почти невинных, но таких приятных.
А Дженсен слегка погладил его бок и прижал ладонь к животу. Джаред не удержался и застонал сквозь зубы. На лице Дженсена мелькнула усмешка. Пальцы обрисовали кубики пресса и пощекотали волоски на груди.
— Я раньше думал, что искусственные все гладенькие, как куклы…
— Можно удалить, если тебе не нравится, — проговорил Джаред, с трудом справляясь с дыханием.
— Нет, мне как раз нравится! — возразил Дженсен.
Подушечка большого пальца обвела сосок, ероша тонкие волоски, и он моментально сморщился. Джаред вздрогнул и поперхнулся воздухом. Дженсен заглянул ему в глаза, ухмыльнулся уголком рта, и, внезапно наклонившись, лизнул сосок. Джаред дернулся так, что стукнулся затылком о стену.

[stervaN]

— Оу, черт!
— Больно? — тут же обеспокоенно отстранился Дженсен.
— Я не об этом, — сквозь стон рассмеялся Джаред. — Ты продолжай. Пожалуйста…
— Ну, хорошо, — с усмешкой кивнул Дженсен и подул на влажную кожу.

Конечно, Джаред не первый раз занимался сексом, и, уж конечно, в его виртуальной жизни случались куда более экстремальные эксперименты, но сейчас, с Дженсеном, он ощущал себя девственником. Он боялся сделать что-нибудь не то, сплоховать и все испортить.
В конце концов, Дженсен прижался к нему и прошептал на ухо:
— Да расслабься уже! Я должен нервничать, а не ты: ведь это тебе есть с чем сравнивать. Что будешь делать, если я облажаюсь?
— Придурок, — облегченно рассмеялся Джаред, и, оттолкнув Дженсена, стянул с себя брюки. — В прошлый раз ты не облажался!
— Нет, — неожиданно серьезно заявил Дженсен. — Это были не мы. Сейчас все по-другому.
Наверное, да; наверное, все было по-другому. Просто когда Дженсен притянул его к себе и плотно обхватил ягодицы ладонями, связно мыслить Джаред уже не мог.
— Да, — выдохнул он. — Да!
— Развернись, — велел Дженсен, и Джаред с готовностью подчинился.
Он уперся лбом в стену и через мгновение почувствовал, как к его бедру прижалась горячая и влажная головка члена. По телу прокатилась волна нетерпеливой дрожи. Он помнил, как это было в прошлый раз — быстро, жестко, глубоко, и ему до головокружения хотелось повторения тех ощущений. Но вместо члена в него протиснулись пальцы.
— Это же вирт, — дернул бедрами Джаред. — Нет нужды меня растягивать.
— А мне хочется, — заявил Дженсен, целуя его в плечо. — Мне это нравится.
Что скрывать, Джареду тоже это нравилось. Пальцы не просто ритмично двигались взад-вперед, они сгибались, гладили изнутри, ласкали простату, раздвигались, растягивая сфинктер, и вообще творили что-то невообразимое. Джареда вело, ноги стали ватными. Он помнил, что может контролировать свое тело, но словно забыл, как это делать.
— У меня колени подкашиваются, я сейчас упаду, — пожаловался он, из последних сил цепляясь за выступы камней.
Дженсен рассмеялся и повалил его на постель.
— А вот сейчас я буду тебя трахать, — объявил он, наваливаясь сверху и закидывая ногу Джареда себе на плечо.
— Наконец-то! — Джареда пробивало крупной дрожью от возбуждения, но он все равно не удержался от подначки.
Дженсен в ответ приподнял бровь и, помогая себе рукой, вошел в него. Ощущения захлестнули обоих. Это было так сильно, как будто тело прошил электрический разряд. Дыхание перехватило, Джаред приоткрыл рот, чтобы глотнуть воздуха, но его тут же накрыл рот Дженсена. И это было слаще и нужнее, чем воздух.
Плавный размеренный ритм сменялся резкими горячечными толчками. Потом, словно спохватившись, Дженсен переключался на медленные, глубокие движения. Джаред даже не пытался контролировать процесс, он просто наслаждался, чувствуя, как от каждой фрикции по телу расходятся горячие волны. Он мог кончить уже раз пять, но сознательно сдерживал себя, желая растянуть удовольствие.
— О, черт, всё! — вдруг прохрипел Дженсен.
Его тело на мгновение застыло, пальцы до боли вцепились Джареду в бедро, голова запрокинулась, и он кончил с протяжным стоном. Джаред ощутил последний глубокий толчок, вздрагивания члена внутри своего тела, и, наконец, позволил оргазму накрыть все пеленой блаженства.
Через несколько долгих минут Дженсен ткнул его в бок:
— Эй, придурок, ты вообще помнишь, что нужно дышать? — проворчал он с тщательно скрытым беспокойством, и Джаред вдруг понял, что действительно все это время не дышал.
— Точно, — спохватился он и закашлялся, пытаясь одновременно вдохнуть и рассмеяться.
— Я все понимаю, — Дженсен прижал его к себе и постучал по спине ладонью. — Мы в вирте, а ты вообще искусственный, но я с непривычки нервно на это реагирую. Дыши давай, ради меня, ладно?
Джаред хотел сказать, что ради него он не то что дышать — он умереть готов, но подумал, что это прозвучит глупо и пафосно, и промолчал. Вместо ответа он прижался сильнее и жадно провел руками по телу Дженсена.
— Идем на второй заход? — лукаво поинтересовался тот, чуть отстранившись, чтобы заглянуть Джареду в лицо.
— Ты не хочешь? — несмотря на желание, Джаред был готов отступить, если Дженсен скажет «нет», но тот покачал головой:
— Я этого не говорил, — он снова смотрел прямо Джареду в глаза, и это возбуждало даже сильнее, чем прикосновения. — Только поменяем положение, — он перекатился на спину, заставляя Джареда навалиться сверху. — Зря, что ли, на мне вирт-костюм с нейросенсором в заднице? Обеспечишь мне «незабываемые ощущения»?
— Какие? — не врубился Джаред.
— Незабываемые, — невозмутимо пояснил Дженсен. — Там в инструкции было написано, что этот «инновационный сенсор обеспечит незабываемые ощущения».
И все же не выдержал серьезной мины и заржал. Джаред с облегчением подхватил его смех.
— Если бы дело было в реале, я бы гарантировал, — сквозь хохот простонал он. — А в вирте могу только обещать постараться…
Он сам почувствовал, что затронул больную тему, и неловко замолчал. Наконец, Дженсен притянул его к себе и пробормотал в ухо:
— Ничего… ничего. У тебя еще будет шанс отличиться в реале, я обещаю… Тебе еще надоест…
— Сомневаюсь, — уже бодрее ответил Джаред, поглаживая его бедро.
— Есть еще вариант, что надоест мне, — чуть задыхаясь, проговорил Дженсен, и его пальцы крепче вцепились в спину Джареда.
— Не надоест, это уже я тебе обещаю, — покачал головой тот, глядя на приоткрытые губы Дженсена. И не дал ему возможности ответить.

Они лежали, раскинувшись, благо, огромное ложе позволяло, соприкасаясь только головами и пальцами. Над ними, не спеша, проплывали облака, с одной стороны нежно-розовые, золотисто-алые посередине и густо-лиловые с другой стороны. Дыхание постепенно выравнивалось, мысли возвращались в пустую и гулкую после оргазма голову. Вдруг Дженсен фыркнул. Джаред скосил глаза: тот держал в руках край шелковой красной простыни и беззвучно трясся от смеха.
— Что?! — спросил сбитый с толку Джаред.
— Небо, белье… Ты же это специально? — пробулькал Дженсен сквозь хохот.
— Ну… да, — смутился Джаред. — Я хотел, чтобы было красиво…
— Боже… красное белье!.. — Дженсен ржал уже в голос. — Я был лучшего мнения о твоем вкусе…
— Что же ты ничего не сказал, когда валял меня по этим простыням? — насупился Джаред и попытался отвернуться набок, но Дженсен поймал его и притянул к себе.
— Стоять! То есть, лежать! — он запустил пальцы в волосы Джареда, и на удивление нежно поцеловал в губы. Джаред почувствовал, как защемило в груди. А Дженсен посмотрел на него и прошептал: — Потому что я, кроме тебя, ничего вокруг не замечал.
Джаред смущенно кашлянул.
— Простыни ему мои не понравились! — деланно сердито проворчал он, изо всех сил сдерживая улыбку. — Тогда в следующий раз фантазию проявляй ты. Посмотрим на твой высокохудожественный вкус…

*
— Серьезно? — Джаред ковырнул носком кроссовки гравий на дорожке, а Дженсен плюхнулся на травку и приглашающее похлопал рукой рядом. — У пруда в Центральном парке? Это твое представление о комфорте и романтике?
— А что тебя смущает? — ухмыльнулся Дженсен. — Мы тут одни, трава мягкая, температура воздуха в норме, а скоро тебе вообще жарко станет…
— Эээ… — Джаред колебался. В принципе, Дженсен был прав: через пару минут ему уже будет все равно, хоть на льдине в Антарктиде.
— Да ладно, не напрягайся ты так! — Дженсен вскочил и со смехом хлопнул его по плечу. — Отель Ритц Карлтон, королевский люкс на двадцать втором этаже. — Он показал на внушительное здание, виднеющееся сквозь деревья. — Пошли, потрахаемся на кровати, где спали президенты и монархи.
— Вот придурок! — восхищенно помотал головой Джаред. — Развел меня, как маленького!
— Пойдем-пойдем, — заржал Дженсен. — У них там для таких, как ты, в номере телескоп есть…


Потом они где только не встречались: различные города, гостиницы, от самых шикарных до самых экзотических, всевозможные фантастические уголки планеты… Они словно соревновались, кто придумает место чуднее.

[stervaN]

— Открывай! Открывай глаза! Ну, давай же, Джей!
Джаред прислушался, пытаясь угадать, где находится. Вокруг было слишком тихо.
— Да не бойся! Ну же! — снова подтолкнул его Дженсен, и Джаред, наконец, открыл глаза.
Он находился в своей каюте. Той самой, на первой подводной палубе, с зелеными шторами и старым диваном.
— А собаки тоже здесь? — сдавленно, сквозь внезапный комок в горле, спросил Джаред.
Дженсен развел руками:
— Они не пожелали оцифровываться. Зато все остальное — как настоящее, можешь прогуляться по станции, если хочешь, — и добавил смущенно: — Я, правда, тут ремонт недавно сделал…
Джаред с недоверием огляделся.
— Да?
— Ну, это же твоя территория! — поднял брови Дженсен. — Без тебя я ничего здесь не трогал. Даже в шкафу не копался.
— Неужели? Даже не порылся в моих трусах? И майки мои не надевал?
Дженсен изобразил смущение, и Джаред засмеялся. Стало немного легче. Он прошелся по каюте, касаясь пальцами обшивки стен, книжных корешков на полке, холодного стекла окон. Выглянул наружу, полюбовался на переливающуюся золотом, зеленью и синевой поверхность воды… Дженсен молча следил за ним, пока Джаред не закончил свой обход и не уселся на диван. Тогда он подошел и сел рядом.
— А помнишь, как мы его тащили? — вдруг лукаво усмехнулся он.
— О-о-о… да! — закивал Джаред. — Я был готов бросить его в том чертовом коридоре.
— Не поверишь, я смотрел потом в транспортной накладной, он весит всего девяносто три килограмма!
— Гонишь! Я думал, в нем не меньше тонны!
— А по моим субъективным ощущениям — две, как минимум!
Они улеглись на диван, так же, как тогда: ногами на подлокотники, голова к голове.
— Знаешь, — сказал Джаред, поворачиваясь набок, чтобы смотреть на Дженсена. — Я бы хотел оказаться здесь в реальности.
— Было бы неплохо, — тихо ответил Дженсен, повторяя его позу. — Одному здесь чертовски тоскливо.
— А как же эта твоя... — осторожно начал Джаред.
— Дэнни? Она уже давно здесь не живет. Еще после того приема. Мы с ней нормально поговорили, она, думаю, все поняла, вызвала аэрокар и… Осталась только ее тезка. Прилетает по утрам, по-прежнему обожает дразнить твоих собак, а они каждый раз ведутся, — и вдруг мгновенно перешел с шутливого тона на шепот: — Мне тебя так не хватает.
Джаред зажмурился.


Программа мелодичным звуком завершила работу. Джаред протянул руку и выключил компьютер, но не спешил подниматься из кресла. Он полежал еще пару минут, смакуя в памяти подробности последних трех часов, потом открыл глаза. И вздрогнул от неожиданности. Над ним стояла Женевьев и внимательно вглядывалась в его лицо.
— Д-давно ты здесь? — запнувшись, поинтересовался он.
— Давно, — мрачно ответила она и скрестила руки на груди.
Джаред прикусил губу. Вот ужас! Конечно, она не могла видеть, что он делал в вирте, и тело его было здесь неподвижным, и вслух в реальности он ничего не произносил. Но он мог стонать… и лицо… по лицу она все могла понять.
— Ты смешной, когда кончаешь, — жестко выговорила Женевьев и, наконец, отвернулась.
Джаред молчал, не зная, что сказать. Ему страшно хотелось провалиться сквозь землю, а еще лучше — вернуться назад. Туда, где было так хорошо, где был Дженсен, и не было Женевьев и этого мучительного стыда. Но в глубине души Джаред даже обрадовался, что они, в конце концов, могут поговорить и, кто знает, все решить между собой. Плохо это будет или хорошо, но в любом случае, лучше, чем та дурацкая неопределенность, что стояла между ними сейчас.
— Ты был с ним, с Эклзом? — спросила Женевьев, по-прежнему стоя к Джареду спиной. Ее голос звучал глухо, но спокойно.
Джаред сначала кивнул, но потом опомнился и исправился:
— Да. Прости.
Идиотские слова, но ничего другого он сейчас придумать не мог. Женевьев коротко и немного истерично хохотнула.
— Не знала, что искусственные могут быть гомиками.
— Мы все би. Искусственным все равно, с кем: с женщиной, с мужчиной. С хозяином или с тем, с кем скажет хозяин.
— Почему тебе не все равно? — глядя на Джареда из-за плеча, поинтересовалась Женевьев. С припухшими от слез веками и надутыми губами, она выглядела, как маленькая девочка, и ее хотелось взять на ручки и погладить по головке.
— Дефект программы, сбой, — пожал плечами Джаред. — Я один из первых, почти экспериментальная модель. Тогда еще не умели делать тонкую настройку личности. Нас учили самостоятельно контролировать чувства и эмоции. Я не научился, к тому времени я уже был влюблен в него. У меня не было шансов. Это как будто всегда во мне было, но я не знал, что это, пока не увидел его. И еще я очень сильно любил маму и папу, и не хотел контролировать эти чувства. Так что я ничему не научился.
— Я тоже не умею контролировать чувства! — Женевьев резко обернулась к нему, ее щеки блестели от слез. — И что мне с ними делать, если я тебе не нужна?
— Может быть, наоборот, не я тебе нужен? — осторожно поинтересовался Джаред, боясь спугнуть внезапно пришедшую в голову мысль. — У тебя ведь есть деньги, закажи себе в ЦИИ другого «Джареда». Он будет как я, но только твой.
— Он будет другой, он не будет, как ты, — капризно всхлипнула Женевьев.
— Будет! — горячо заверил ее Джаред. — Точно как я, только словно потерявший память.
Женевьев вытерла лицо ладонями и недоверчиво уставилась на него.
— Знаешь, где я работаю?
Она отрицательно мотнула головой.
— Я работаю в одной независимой исследовательской лаборатории, но ЦИИ спонсирует их исследования, так что, в конечном итоге, все равно на ЦИИ. Я изучаю эмоциональные составляющие искусственной личности. Прохожу тесты сам, получаю результаты таких же тестов других искусственных, сопоставляю, анализирую, изучаю. Сравниваю с результатами обычных людей. Это интересная работа. И важная. Нас ведь начали делать, не задумываясь, что мы не просто искусственный мозг в виде человека, что мы тоже люди… — Джаред почувствовал, что увлекся и начал отклоняться от темы. Он кашлянул и продолжил: — Но, в отличие от людей, устройство искусственных позволяет снять с нашей личности… ну… как бы слепок, копию. И вложить ее в другого искусственного. И он будет иметь тот же характер, те же привычки, так же говорить, двигаться, реагировать. Ты получишь своего другого Джареда, который будет влюблен в тебя по умолчанию.
— И твой слепок есть в ЦИИ?
— Да, они сделали, когда, эм-м… ремонтировали меня. На случай, если меня не удастся восстановить, и придется изготавливать копию.
Джаред видел, что Женевьев всерьез задумалась. Он знал, что ведет себя, как эгоист, и думает сейчас не о гипотетическом новом Джареде, которого неизвестно, что ждет, не о несчастной, безответно влюбленной Женевьев, а только о себе, но он действительно был привязан к девушке и искренне желал ей счастья. Однако в сложившейся ситуации они оба не могли быть счастливы. Так не должно было больше продолжаться.
— Ладно, если то, что ты говоришь, реально… — сказала Женевьев, когда Джаред уже решил, что для него все потеряно. — Завтра я позвоню в Центр. И твоему Эклзу.
Она шмыгнула носом, гордо задрала подбородок и направилась к выходу из комнаты.
— Ты оказался неудачным капиталовложением, — заявила она, прежде чем закрыть за собой дверь. И Джаред не понял, в шутку это было или всерьез.

Он хотел тут же связаться с Дженсеном и все ему рассказать, но отчего-то не решился. Побоялся, что сглазит, наверное. Попытался лечь спать, но был так возбужден, что не мог уснуть и только ворочался без конца на своем диване. В конце концов, он вскочил и принялся ходить по комнате, не в силах успокоиться. Снова, в который уже раз, решалась его судьба. Не много ли на одного искусственного?
Утром в дверь постучала Женевьев. Судя по ее виду, ей тоже не очень-то спалось ночью.
— Знаешь, наверное, тебе лучше сразу уехать в ЦИИ, — стараясь не смотреть Джареду в глаза, сказала она.
Он растерянно помолчал, потом сгреб ее в охапку, крепко обнял и поцеловал в макушку.
— Спасибо.
— Аэрокар скоро будет, — она быстро отстранилась и вышла.
На груди остался мокрый след от ее лица.


Всю дорогу до Центра и последующие два дня Джареда не оставляли дурные предчувствия. Слова Женевьев о неудачном капиталовложении и то предложение ЦИИ выкупить Джареда у Эко не давали ему покоя. А вдруг она решила отдать его Центру в обмен на нового искусственного? Насколько он может ей верить? Насколько он ее вообще знает?
Джареда поместили в отдельном боксе, в незнакомом крыле. Дверь за ним сразу закрылась, отрезая от внешнего мира. Полная изоляция не способствовала оптимизму. Джаред не видел даже персонал Центра. Еда поступала в специальном лифте в одноразовой посуде. О времени суток он мог судить только по часам на стене. Никто ничего ему не сообщал и не собирался объяснять.
Первые сутки Джаред еще крепился, на вторые нервное напряжение стало почти невыносимым.
Он старался надеяться на лучшее, но мрачные мысли постоянно лезли в его голову. Становиться подопытным кроликом в ЦИИ очень не хотелось. Джаред был уверен, что Дженсен заберет его, но все равно переживал. И с каждым часом, проведенным взаперти в белом, стерильно чистом боксе все сильнее. Он едва не расплакался от облегчения, когда служащий Центра открыл дверь и сказал:
— Падалеки, за вами приехал ваш владелец, мистер Эклз.

[stervaN]

Эпилог

На потолке камбуза переливались золотые волны света. Джаред соорудил бутерброд с ветчиной, налил себе кофе, выглянул в открытое окно и зажмурился, когда солнечные блики попали ему в глаза. Над водой с громкими пронзительными криками носилась стая чаек. От нее отделилась одна птица, подлетела к окну, стремительно выхватила сэндвич из руки Джареда и унеслась прочь.
— Приятного аппетита, Дэнни, — опешив от подобной наглости, пробормотал он.
Пришлось делать себе новый бутерброд. Из открытых дверей донеслось цоканье когтей, и на камбуз вбежала Сэди. Вслед за нею в коридоре показался дисковидный робот-уборщик. Он жалобно жужжал, а вокруг него с рычанием скакал Херли, пытаясь то укусить, то подцепить лапой и перевернуть. Вскоре они скрылись из виду. Сэди презрительно посмотрела им вслед и дисциплинированно уселась возле своей миски, изображая примерного питомца. Джаред хмыкнул:
— Не обманывай, я проверил, автомат тебя уже покормил.
Сэди сделала умильную мордочку и повозила по полу хвостом.
— Ну, только горстку, — сдался Джаред.
— Я тоже никогда не могу отказать, когда ты делаешь такое лицо, — засмеялся Дженсен, переступая порог. — Кофе здесь раздают?
— Те, у кого есть руки, обслуживают себя сами, — сдерзил Джаред и увернулся от полетевшей в него собачьей галеты.
— Только вчера вернулся, а уже так обнаглел, — шутливо проворчал Дженсен и полез в шкафчик за кружкой.
— Кстати, ты чего так рано поднялся? — несмотря на свои слова, Джаред отобрал у Дженсена кружку и пошел наливать ему кофе. — Я думал, ты будешь до обеда отсыпаться…
— Работа, свет моих очей, работа! Некоторым из нас приходится зарабатывать на хлеб насущный, — жизнерадостно пропел Дженсен.
Джаред уставился на него, ожидая объяснений. Вчера они так и не удосужились поговорить. При мысли о том, что заставило их забыть о разговорах, у Джареда кровь прилила к щекам.
Они начали целоваться еще в аэрокаре. Все было одновременно проще и сложнее, чем в вирте. Напоминало долгожданную встречу после разлуки. В принципе, так оно и было. Воспоминание, узнавание заново. Вкус, запах, ощущения. И острее, в тысячу раз острее…
— У меня больше нет ни гроша. Все, что у меня осталось — это ты. Даже станция заложена, — Джаред все еще недоуменно моргал, пытаясь сообразить, о чем речь, и Дженсен продолжил: — С той нашей встречи на вечеринке я все бомбардировал твою Женевьев письмами с просьбой тебя продать, но она меня игнорировала. А три дня назад вдруг связалась со мной и сама предложила тебя купить. Естественно, я не раздумывал ни минуты, хотя сумму она назвала заоблачную. Ты уж извини, дом твоих родителей тоже пришлось продать…У меня все равно не хватало, но она сжалилась и взяла, сколько было. Теперь я нищий, как церковная мышь, зато ты мой. По-настоящему мой.
— Я всегда был твой, — ответил Джаред, отставляя на стол мешающие кружки. — По умолчанию.

[Гость]

Шикарно!)))

[Гость]

Еще хочу((((((

[Гость]

Очень понравилось произведение! Буду искать еще другие рассказы